Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы

Никакой реакции. Ни ответа, ни приветствий… пустота.

Горти пришел в себя. Почувствовал локтями стол, а щекой – локти. Поднял голову, поморгал, ослепленный светом лампы. Пошевелил ногами. Они не затекли. Когда-нибудь надо будет изучить аномальное течение времени в моменты включения инопланетного разума.

Его пронзила горечь неудачи.

Хрипло вскрикнув, Горти протянул руки к неподвижной, мертвой Зене. Прикоснулся к ней. Тело было твердым, как камень. Трупное окоченение еще больше исказило кривую улыбку, вызванную повреждением двигательных центров. На лице застыло решительное и в то же время удрученное выражение. У Горти защипало глаза.

– Выроешь яму, – прохрипел он, – опустишь ее туда, засыплешь землей. А потом что будешь делать всю оставшуюся жизнь?

Он почувствовал, что за дверью кто-то стоит. Достал платок, вытер глаза. Жжение не прошло. Отвернув лампу, подошел к порогу. Это был Солум.

Горти вышел наружу, прикрыв за собой дверь, и опустился на ступеньку.

«Все так плохо?»

– Пожалуй, – признался Горти. – До сих пор я отказывался поверить в ее смерть. – Немного подождав, он мысленно толкнул великана. – Не молчи, Солум.

«Мы потеряли примерно треть странных людей. В радиусе шестидесяти метров после твоего залпа никто не уцелел».

– Пусть упокоятся с миром.

Наступило молчание.

– Последний раз я чувствовал себя так погано, когда меня выгнали из школы за поедание муравьев.

«Для чего ты это делал?»

– У кристаллов спроси. Чем бы они там ни занимались, это вызывает жуткий дефицит муравьиной кислоты. Не мог себя пересилить. – Горти шмыгнул носом. – Я их и сейчас чую. Есть, чем посветить?

Солум подал ему зажигалку.

– Ну! Наступил на муравейник. – Он взял щепоть муравьев и высыпал их на ладонь. – Черные. Маленькие коричневые гораздо лучше. – Почти нехотя он перевернул ладонь и сбросил насекомых на землю. Отряхнул руки.

«Пошли в столовую, Горти».

– Да. – Он поднялся. На лице проявилось растущее недоумение. – Нет, Солум. Ступай один. У меня еще есть дела.

Великан горько покачал головой и ушел. Горти вернулся в трейлер, на ощупь добрался до дальней стены, где стояли лабораторные стеллажи Людоеда.

– Должна быть где-то здесь… Хлористоводородная, серная, азотная, уксусная… Ага, вот! – Он взял пузырек с муравьиной кислотой и открыл пробку. Нашел ватный тампон, смочил его кислотой и помазал язык. – Здорово! – пробормотал он.

– Какой приятный запах! Что это? Мне тоже дашь?

Горти прикусил язык и резко обернулся.

На свет, зевая, вышла Зена.

– Ну и местечко я выбрала, чтобы заснуть… Горти, что случилось? Ты… ты плачешь?

– Я? И не думаю. – Он заключил Зену в объятия и всхлипнул. Девушка взяла его лицо в ладони и принюхалась.

Через некоторое время, когда он успокоился, а Зена тоже помазала язык кислотой, она спросила:

– Что происходит, Горти?

– Долго придется рассказывать, – ласково произнес он. – В основном о девочке, которую все считали вредной чужачкой, пока она не спасла страну от гибели. А потом был созван гражданский комитет, распорядившийся, чтобы ей выдали документы, и ее мужу тоже. Та еще история. Очень эстетичная…

17

ОТРЫВОК ИЗ ПИСЬМА:

«…в больнице, прихожу в себя, милый Бобби. Видно, пережила срыв из-за стресса. Ничегошеньки не помню. Говорят, однажды вышла из магазина, а нашли только четыре дня спустя – бесцельно слонялась по улицам. Не думай, со мной ничего дурного не произошло. Ничего совершенно.

Есть и хорошие новости. Старый рукоблуд Блюэтт умер на ярмарке от сердечного приступа.

Как только выйду из больницы, Хартфорд примет меня обратно на работу. Помнишь ту сумасшедшую историю о гитаристе, что дал мне триста долларов? Он прислал для меня в контору Хартфорда записку. Пишет, что получил в наследство фирму стоимостью два миллиона, и прощает мой долг. Не знаю даже, что делать. Никто понятия не имеет, где он живет и кто он такой. Говорят, насовсем уехал из города. Сосед сказал, что у него были две маленькие дочери, – их видели во время отъезда. Кстати, папины деньги уже наши и лежат благополучно в банке.

Не волнуйся. А что касается провала в памяти на четыре дня, я никак не пострадала. Лишь небольшая царапина на щеке. Надеюсь, я хорошо провела время. Иногда, когда я просыпаюсь, у меня бывает странное чувство – кажется, еще чуть-чуть, и я его ухвачу. Словно я раньше любила очень-очень хорошего человека… Наверное, я все это выдумала. Теперь ты будешь смеяться…

Нет никакой защиты

Проклиная формальности, Белтер расстегнул воротничок и опустился обратно в кресло. Потом пристально посмотрел на каждого из Объединенного Военного Совета Солнечной Системы и продолжал: