Венерианский цикл

Его оттопыренные губы сложились буквой О. Он шумно втянул в себя воздух через стиснутые зубы. Так мипосане смеются. Когда сердятся, то обычно проделывают обратные манипуляции и выдувают воздух со свистом. Он продолжал наступать.

— Мне не хочется убивать тебя, — мирно продолжал я, — но если ты хлестнешь меня кнутом, то пеняй на себя.

Единственной причиной, по которой я не хотел его убивать, была безопасность Дуары. А вообще-то с удовольствием прикончил бы его и других таких же мерзавцев.

— Кольни-ка раба трезубцем, — рявкнул воин, стоявший поодаль.

— Я уже забивал кнутом рабов до смерти, — похвастался «карп», — и этого тоже забью.

Он подскочил ко мне с поднятым кнутом.

Я мгновенно выхватил лучевой пистолет, разрушающий и мясо, и кости, и угостил его славным зарядом. Не было ни дыма, вообще ничего, заметного глазу, только резкое жужжание. На лице парня появилась большая дыра, и он упал навзничь мертвый.

Все рабы стояли вокруг с вытаращенными от ужаса глазами. Жабры у человекорыб закрывались и распахивались. Воин, посоветовавший убитому ударить меня трезубцем, поднял свое оружие и собирался метнуть его, но тоже упал с дырой в сердце.

Я быстро огляделся, чтобы видеть реакцию остальных воинов. Они смотрели на Вомера, словно ожидая приказа. Он колебался. Я направил дуло пистолета на него.

— За работу, рабы, — приказал он. — Мы потеряли слишком много времени — Его голос, как и колени, дрожали.

Кандар работал рядом со мной.

— Нужно все время следить за ним. Иначе он ударит сзади. Постараюсь помочь тебе и предупредить, если что.

Я поблагодарил и понял, что у меня появился друг.

Глава 6

Когда мы вернулись на невольничий двор, Кандар рассказал Дуаре, что случилось. Я не успел остановить его, бедной моей спутнице и так было о чем беспокоиться.

— Я поняла, что ты приобрел врага в лице Вомера, еще когда он впервые подошел к тебе. Это должно было случиться. И даже хорошо, что все определилось, теперь мы знаем, чего бояться.

— Если бы мне удалось встретиться с Тиросом, то, вероятно, я бы добился лучшего обращения с нами или даже освобождения.

— Почему ты так думаешь? — спросил Кандар.

— Он джонг, и как мне кажется, создаст для людей своего ранга более сносные условия, как принято в цивилизованном обществе. Моя жена — дочь джонга, а я сын другого джонга.

Кандар скептически улыбнулся и покачал головой.

— Ты не знаешь ни Тироса, ни психологии мипосан. Они мнят себя высшей расой, а нас ставят на один уровень с дикими зверями. Я своими ушами слышал, как они удивляются, что мы умеем говорить. Тирос мечтает завоевать весь мир, распространить культуру мипосан на покоренные народы и одновременно поработить и уничтожить их. Он прекрасно знает, что я старший сын джонга Джапала, но со мной обращаются, как с последним рабом. Нет, мой друг, аудиенция у Тироса, если ты, конечно, добьешься ее, в чем я сильно сомневаюсь, не принесет ничего хорошего. Остается надеяться на невозможное.

— Что же ты считаешь невозможным? — поинтересовалась Дуара.

— Побег.

— По-твоему, он невозможен? — спросил я.

— Ну давай определим так: почти невозможен, — ответил Кандар. — Ведь, в конце концов, для человека с выдумкой и инициативой, каким ты мне кажешься, нет ничего невозможного.

— Вправе ли мы рассчитывать на твое участие?

— Всецело. Я вовсе не собираюсь оставаться здесь рабом. Уж лучше смерть.

— Ты здесь находишься дольше меня. И наверняка уже думал о побеге. Есть ли у тебя какой-нибудь план?

— О, как бы мне хотелось его иметь, — с горечью ответил он. — Но трудно планировать, если ты не хозяин своего положения. Не властен делать самые простые вещи, да еще постоянно находишься под бдительными взорами охранников и шпионов из числа рабов.

— Шпионов? — удивилась Дуара. — Что ты имеешь в виду?

— Да то, что среди рабов всегда находятся такие, кто доносит на своих же товарищей по несчастью, в надежде заполучить расположение хозяев. Нужно быть предельно осторожными, когда делишься своими планами. Вот, может, я тоже шпион, вы ведь не знаете, — добавил он с улыбкой.

— Я полагаюсь на судьбу. К тому же, считаю себя неплохим знатоком людей и надеюсь, что отличу человека чести даже после недолгого знакомства.

— Спасибо. Но все же не надо быть чересчур самоуверенным, — засмеялся он, и искренний, располагающий смех подтвердил мою уверенность в его порядочности.

Мне нравился Кандар, нравился он и Дуаре. Он был очень искренен: людей такого сорта можно встретить в офицерских клубах Сан-Диего или Скофилда. Если бы он не попал в плен, то рано или поздно стал бы джонгом Джапала. Вероятно, фамильное древо его рода корнями уходило далеко в древность, как и у большинства королевских фамилий Амтора, с которыми я был знаком.