Венец безбрачия

— Нет, я ее оставила, — едко заметила я, а потом пошла в контрнаступление, вспомнив про встроенную в каждую женщину пилу. — Я хочу тебе сказать, отличное получилось свидание! Только не говори, что ты вспомнил, что забыл дома что-то очень важное, при виде сторожа и бобиков! Ой, да нет же! Постой! Дай-ка угадаю! Тебя срочно вызвали на заседание? И выделили тебе отдельный конференц-зал с вмурованным в плитку керамическим стулом? Хотя постой! Я знаю! Ты решил вернуться за курткой для меня? Какой же ты заботливый!

— Рот закрой! — отрезал жених, которого смело можно называть котиком. Кто, как не котик, дома ведет себя по-хозяйски? Но стоит вынести его на улицу, как приходится бежать домой за стамеской и отковыривать перепуганного зверя от асфальта, к которому он припал, выкатив глаза из орбит? — Я — ректор Академии. Я поступил абсолютно правильно. Меня не должны видеть на кладбище, ибо это сильно ударит по моей репутации! Ты должна это понимать! Люди не любят некромантов.

Я, кстати, тоже не исключение! Некроматов мне на него не хватает!

— Проси прощения! — Энивальд высокомерно вскинул голову, глядя на меня, как на жалкую букашку. — На коленях! Жена должна беспрекословно подчиняться мужу! Ничего, я тебя перевоспитаю!

Я вздохнула, опустила голову, а потом одним прицельным движением ударила его ногой под коленку.

— Извини, пожалуйста, — елейным голоском заметила я. — Теперь мне хотя бы есть за что извиняться!

Ошеломленный некромант осмотрелся по сторонам, в руке у него вспыхнул фиолетовый огненный шар. Я даже не поняла, что произошло, как в глазах все помутнело, а в голове затуманилось. Ленивые, как сонные мухи, мысли перемешались, а потом раздался голос:

— Мой!

Мне в руки сунули тряпку и ведро. Я, сама от себя того не ожидая, присела на колени и стала что-то тщательно надраивать с усердием Золушки, которой пообещали целый гарем принцев, если пол будет блестеть, как у кота самомнение.

— Тщательней! — приказал голос. Я почувствовала себя пылесосом на голосовом управлении, перемещаясь с ведром по коридору. — И под плинтусом пыль протри! Я кому сказал! А теперь скажи мне, что любишь меня!

— Я тебя люблю, — тихо выдала я, сама от себя не ожидая этих слов. В голове стоял туман, сквозь который пробивались какие-то странные, бессвязные обрывки мыслей.

— А здесь почему грязно? Оттирай! — снова приказали мне, пока я против своей воли ползала с ведром по коридору. Да, такой генеральной уборки у меня давненько не было. Судя по всему, даже тараканы под плинтусом теперь чистенькие и пахнут лавандой.

— Мне нравится такая жена! Молодец, — меня потрепали по голове, как собачонку. — Заслужила! А теперь марш на кухню!

Дальше я плохо помню. Начала с подоконника, а очнулась, шаря тряпкой под кухонным шкафом. О! Макаронина! А это у нас что? Не может быть! Стратегические залежи риса! Я не знаю, сколько времени прошло, но руки уже отваливались не только по локоть, но и по плечи.

— И кто у нас тут такая хозяюшка? — послышался голос, который показался мне смутно знакомым. — И кто это у нас такой чистюля? Наказанье мое, это я не тебе. Просто я планирую собственноручно кому-то что-то оторвать.

Раздался щелчок, и я очнулась с грязной тряпкой в руках. Через минуту я ставила чайник, нежно поглаживая его ручку и украдкой глядя на демона, а по кухне с ведром в женском переднике ползал угрюмый некромант.

— Да как вы смеете! Я же ректор! — возмущался Энивальд, брезгливо держа тряпку двумя пальцами. — Это женская работа! Я, между прочим, мужчина!

— Ненадолго, — зевнул не выспавшийся по моей причине демон, размешивая свой чай. — Тебе еще унитаз мыть! Скрытый уровень! Бонусная игра! Видел я тот унитаз! Там отвертка нужна!

— Я туда рукой не полезу! — возмутился некромант, перекочевывая в сторону туалета. — Как мерзко! Фу!

— Возьми стамеску! С ней будет не так страшно! — нежно заметил демон, отставляя чай и вкладывая в руку некроманта стамеску. — Теперь ничего не бойся. Мы с тобой! Не переживай! Мы для моральной поддержки постоим у тебя над душой. Если что-то оттуда вылезет и случайно тебя сожрет, будет кому рассказать о твоей безвременной кончине.

Энивальд сглотнул, посмотрел на меня взглядом, преисполненным ненависти, скривился, как косточка персика, и медленно стал засовывать руку в последнее пристанище пищи. Послышались хлюпанье и робкие удары.

— Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье, — торжественно прочитал демон, пока некроманта передергивало от увлекательного процесса. — Разницу между сталактитами и сталагмитами знаешь? Нет? Учи, пригодится! Давай, гномик, не останавливайся! Если что-то блестит, это не золото! Это эмаль!

Демон наклонился, взял мои руки и поднес их к своим губам, пока ректор занимался добычей бесполезных ископаемых в керамическом заповеднике, до которых у меня так и не доходили мои… мои… Я чувствовала, как целуют каждый пальчик, а сердце нежно екает, глядя на улыбку. Ну я так понимаю, что золотые — ай! кто меня за пальчик нежно укусил? — руки.