Венецианские тайны. История, мифы, легенды, призраки, загадки и диковины в семи ночных прогулках

Кампо де ле Гате обязано своим именем тому обстоятельству, что здесь размещался дом папских легатов. Но венецианское просторечье «заменило» дипломатов Святого престола (legati) на котов, точнее – на кошек (le gate[74])! В середине XVI века здесь жил, как раз в качестве папского посла, монсиньор Джованни делла Каза – автор трактата «Галатео», и по сей день остающегося бесценным справочником хороших манер – от него-то и происходит само слово «галантность» (правда, непохоже, что в него часто заглядывают…). Позже, в 1796 году, здесь поселился, перебравшись с острова Занте, молодой Уго Фосколо – со своими братом, сестрой и овдовевшей матерью. Пересеките это кампо с двусмысленным названием – и продолжение той же калле выведет вас на понте деи Скуди (ponte dei Scudi, «мост Монет»). Перейдите его и, двигаясь дальше, поверните налево, на калле дель Мандолин (calle del Mandolin, «улица Мандолины»), которая выведет вас на кампо До Поцци (

campo Do Pozzi, «площадь Двух колодцев»). Колодец там на самом деле только один, но если вы приглядитесь хорошенько, то увидите, что барельеф на парапете изображает два колодца, некогда действительно украшавших это кампо. Здесь в XVI веке произошло отвратительное преступление…

Ритуальное убийство?

Пруденция Фолли проживала на кампо До Поцци со своим отцом Николо, плотником Арсенала. Хотя вольность ее поведения граничила с проституцией, она постоянно хаживала к одному немцу, с которым сговорилась о свадьбе. Но тот по своей работе на долгие недели отъезжал из Венеции. Ночью 9 марта 1570 года отца разбудили страшные вопли дочки. Вбежав в комнату, он увидел ее распростертой на полу и успел заметить в полутьме силуэт мужчины, открывавшего балкон, чтобы на него выскочить.

Падая, тот сломал себе ногу. И, опасаясь, что его будет преследовать настоящий убийца (такие показания он давал впоследствии), прыгнул в один из колодцев на площади. Местные жители и прочие прохожие вытащили его оттуда и отнесли в дом папского легата, при котором мужчина состоял слугою. Но Джованни да Римини – так звали предполагаемого убийцу – потребовал, чтобы к нему привели врача; да не любого лекаря, а Леонардо де Габриэлиса Фьораванти, прославленного последователя Парацельса, знатока каббалы и волшбы, личного врача посланника Святого престола. Джованни настаивал, что обвинение в убийстве надлежит предъявить немцу – хоть он и оказался в отъезде.

На первый взгляд казалось, что женщина убита несколькими ударами ножа в горло; при этом она защищалась, потому что порезы оказались также на руках, ладонях, бедрах. Но когда тело было освидетельствовано двумя монашками в соседней больнице Девы Марии, выяснилось еще кое-что: четыре глубокие раны во влагалище («в естестве», как написала в своем отчете сестра Инноченца). Это настолько ошеломило «государственного адвоката», которому было поручено это дело, что он велел провести полномасштабное расследование.

Среди мужчин, помогавших убийце выбраться из колодца, оказались гребцы с триремы Агостино Веньера, видного венецианского патриция. В этом самом году его брат Себастьяно Веньер получил должность «главного морского капитана», то есть командира флота Венеции, вступившего в новую войну с турками. Битва при Лепанто была уже не за горами. Случайно ли носители этих звучных имен – Веньер, Фьораванти – оказались замешаны в убийство девушки, которая, хоть и жила почти что уличным ремеслом, была при этом дочкой одного из самых квалифицированных плотников Арсенала? Фьораванти, не обинуясь, признавал, что владеет секретом строительства несокрушимых кораблей, и в то же время отстаивал идею об очистительной и возрождающей силе крови – источнике и носителе жизненной энергии, которая может быть применена где угодно.

Не оказалась ли в таком случае Пруденция жертвой ритуального убийства с сексуальной подоплекой? Разве не является сексуальный акт самым жизнеутверждающим? И не выступает ли женское «естество» тем самым местом, где зарождается жизнь? И в таком случае – не была ли девушка выбрана, потому что кровно связана с не последним из создателей венецианских кораблей и при этом так легко доступна?

Версия историка Лары Паванетто, которая и раскопала это дело, состоит в том, что Джованни да Римини (который уже несколько недель пользовался милостями Пруденции) действительно было поручено убийство, но он выполнил поручение наихудшим возможным образом, потому что не ожидал яростного сопротивления девушки. Но все улики красноречиво свидетельствуют в пользу того предположения, что убийство действительно носило ритуальный характер. Как бы там ни было, наказания за убийство Пруденции Фолли никто не понес.

* * *