Верность

— Смородина… Стрединин… Строгова… — громко читала Женя, ведя пальцем по списку. — Стругов… — вдруг замолчала и близко наклонилась к листу, потом выпрямилась и звонко проговорила, оглянувшись вокруг: — Струнникова? Товарищи, вы не знаете, кто такая Струнникова? Чудачка какая-то… Принята! — воскликнула она, откинула голову, но сейчас же наклонилась опять и озабоченно зашептала: — Степанова, Степанова… Товарищи, не видели Степанову? Нет Степановой. Понимаешь, Надя…

— Ну, ну… не шути…

Женя повернулась и порывисто обняла Надю.

— Есть, есть! Приняты, приняты! — И, оборвав смех, важно сказала: — Впрочем, я и не сомневалась.

Медленно подвигаясь в толпе, Федор отмечал знакомые лица.

Еще со «дня открытых дверей» он запомнил невысокого, ладно сложенного, но некрасивого юношу: белобрысый, с обиженно сжатыми губами, он сразу заинтересовал Купреева.

Этот паренек тогда чуть не столкнулся в дверях с Женей Струнниковой и Надей Степановой, покидавшими институт; испуганно качнувшись в сторону, пропустил их к выходу.

Надя Степанова равнодушно сказала:

— А, Бойцов! И ты сюда?

Он хотел ответить, повернулся, но девушки были уже за дверью. Бойцов поднялся по ступенькам. Купреева не удостоил взглядом, прошел мимо, едва не задев плечом.

«Ого!» — подумал Федор.

Постояв у витрины и, видимо, приняв какое-то решение, Бойцов быстро вернулся.

— Где у вас приемная комиссия? — спросил он глуховато, не глядя на Купреева.

Тот молчал.

— Я спрашиваю, где у вас приемная комиссия? — медленно, розовея от раздражения, переспросил он.

Федор молчал, улыбаясь. Бойцов поднял глаза, зеленоватые, с недобрым блеском.

— Чему вы смеетесь? — спросил он.

— Ах, простите, — Федор шутливо поклонился и указал рукой: — Пожалуйста, вторая дверь направо. А смеюсь я потому, молодой человек, что, видимо, вы не научились вежливости в школе.

— Возможно, — сказал юноша и, покраснев, направился к указанной двери.

Он вернулся через несколько минут, все так же глядя себе под ноги. Подходя к Федору, замедлил шаг. Буркнул «до свиданья» и быстро спустился вниз.

Федор зашел в канцелярию.

— К вам сейчас приходил молодой человек, — сказал он девушке, сидевшей за столом. — Он подал заявление?

— Да.

— Разрешите. Ага! Бойцов Семен Петрович, 1920 года рождения. Беспартийный, не член ВЛКСМ. Так. Отметки: отлично, отлично, отлично… Ага, значит, ему не держать экзаменов…

…Войдя в вестибюль, Бойцов нерешительно остановился у стены.

Заметив пристальный взгляд Купреева, покраснел и отвернулся, быстро подошел к доске объявлений, приподнялся на носках, заглянул через головы. Наверное, он ничего не рассмотрел, но вперед не стал проталкиваться, отошел, и скоро Федор потерял его из виду. Потом неожиданно столкнулся с ним в другом коридоре. Бойцов вспыхнул, быстро вынул руки из карманов пиджака.

— Здравствуйте! — сказал он и, наклонив пепельную, с прямыми жесткими волосами голову, поспешно свернул в сторону.

Заинтересовал Федора и небольшой самоуверенный паренек с огромными очками над маленьким носом, Федор его не видел раньше или не запомнил.

Паренек подошел и спросил, можно ли курить в коридоре.

— Моя фамилия Прохоров, — бойко сказал он. — Я сразу узнал: вы студент старшего курса. Правильно? Ну вот. Разрешите, как ваша фамилия? Купреев? Очень приятно. Значит, нельзя курить… Жалко, жалко… — Он поправил очки и легонько вздернул плечами, чуть прижав локти к бокам. — Ну, вот теперь и я студент. Ох и досталось! Ну-у, трудный институт, да-а!

За несколько минут Федор узнал, что Прохоров окончил подготовительные курсы, отца и матери нет, живет у дяди, очень большого начальника, и что он, Прохоров, не сомневался, что его примут.

— Даже если б и засыпался, — сказал он.

— Даже если бы и не сдали экзаменов? — Федор с искренним удивлением разглядывал его круглую физиономию. — По-моему, людей принимают за их знания…

Ему хотелось сказать что-нибудь колкое этому самоуверенному пареньку, то и дело смешно передергивавшему плечами. Но сказать он ничего не успел.

Прохоров помахал ему рукой, с криком: «Борис, Борис!» — помчался за очень толстым, щеголевато одетым молодым человеком.

Федор ловил себя на том, что часто останавливался перед доской объявлений и невольно тянулся взглядом к списку принятых. Там под крупным заголовком «Технологический факультет» против № 85 стояла фамилия: Купреева М. П.

Он отходил очень довольный. Новизна ощущения не тускнела в течение дня, она становилась лишь сосредоточенней и прочней. Полтора месяца бессонницы, душных, замкнутых комнатой дней, — и ни шалости Павлика, ни заманчивые, зовущие краски лета, ни усталое и беспокоившее его покорностью внимание самой Марины не уменьшили его настойчивого желания отлично подготовить ее в институт. Сколько волнений пережито, пока Марина сдавала экзамены!

Он встречал ее у дверей аудитории. Марина, бледная и рассерженная, коротко бросала:

— «Хорошо» поставили.

И стремительно проходила туда, где меньше людей. Он шел следом и молчал, не зная, чем ее утешить. Конечно, его огорчало, что Марина не получила отличной оценки, но он чувствовал, что не этим она рассержена.