Верность сестер Митфорд

Уинстон расправляет плечи при упоминании своего титула. После столь долгого пребывания на политических задворках он, должно быть, счастлив снова оказаться на главных ролях в результате того, что все его подозрения оправдались. Конечно, он с удовольствием возглавил Адмиралтейство и теперь произносит зажигательные речи по всей стране.

— Как Юнити? — Веселье исчезает из его голоса, мы устраиваемся рядом на диване. Он лучше, чем все журналисты, вместе взятые, неотрывно следящие за падением моей сестры, знает причины ее нездоровья. Я догадалась, что полицейские, охраняющие Олд-Милл-коттедж, подобраны Уинстоном лично и держат его в курсе событий — никаких сомнений. Уверена, что они приставлены именно ради этого, а не для защиты нас от разгневанных толп и не для защиты Великобритании от нацистки Юнити.

— Это уже не Юнити. — Еще одна жертва войны… — вздыхает он. — Я тоже так считаю.

— И наши общие убеждения привели нас к этому самому моменту. — Это утверждение, не вопрос.

— Думаю, вы это знаете.

Он улыбается, попыхивая сигарой. Вытаскивает из кармана серебряную зажигалку и спрашивает:

— Желаете закурить?

Я киваю, открываю сумочку и достаю сигарету. Держу ее наготове, Уинстон щелчком открывает зажигалку и подносит огонь.

— Я не стану спрашивать, почему вы поделились информацией, которую передали через моего человека. Полагаю, Диана дала много поводов. Возможно, и Юнити в прошлом также.

— Ваши предположения верны, — отвечаю я, затягиваясь своим «Данхиллом» и вспоминая все обрывки информации, попавшей ко мне от бывшей няни Дианы и переданной мною Уинстону. Самыми весомыми сведениями — помимо утверждений Дианы о том, что приход нацистов неизбежен, — были даты и время встреч БСФ; полагаю, Уинстон смог воспользоваться ими.

— Но самые компрометирующие документы я решилась передать, только когда увидела лицо Юнити после ее возвращения, — продолжаю я.

— Ого, — говорит он и начинает расхаживать перед камином. — Да. Думаю, такое может подтолкнуть к патриотическим поступкам.

Я устала от кружения вокруг да около. Это решение слишком давно тяготеет надо мною, и я хочу переложить это бремя на кого-то еще. Не то чтобы я верила, будто когда-то перестану сомневаться в правильности своего поступка. Вопрос об этом будет преследовать меня вечно.

Я открываю сумочку и вытаскиваю документы, которые взяла из запертого ящика стола Дианы.

— Мне нелегко передать вам это, — говорю я, вкладывая бумаги в его протянутую руку.

— Я знаю. Поэтому я и не давил. Я знал: должно быть что-то еще, но речь о вашей сестре, а вы почти моя кузина. Поэтому я не спешил. Но в конце концов я не мог больше ждать. — Не глядя на бумаги, он спрашивает: — Что в них?

— Я не слишком хорошо знаю немецкий, но судя по тому, что смогла перевести, это контракты. Похоже, Диана и Мосли открыли цепочку фирм, чтобы заключить контракт с правительством Германии и создать коммерческую радиостанцию на немецкой земле, которая вещала бы на некоторые районы Великобритании.

Глаза Уинстона расширяются, и он утыкается в документы.

— Это действительно настолько страшно? — спрашиваю я, хотя и знаю ответ.

— Нэнси, «странная война» вот-вот закончится. — Его пронзительно-голубые глаза всматриваются в меня. — Гитлеровские войска скоро снова двинутся вперед. Наша разведка предполагает, что сначала они направятся в Скандинавию, а затем во Францию. А в Норвегии, где есть партия, лидер которой Видкун Квислинг, подобно Мосли, является открытым антисемитом и нацистом, им будет проще простого победить. Квислинг встретит их с распростертыми объятиями и создаст марионеточное правительство.

— Боже мой…

— Да. И тогда нацисты обратят свой взгляд на Великобританию, и нам не стоит недооценивать атакующие возможности Германии. Понятно, что на лондонские улицы полетят бомбы, но не только: возможно полномасштабное вторжение. Представьте, какой ущерб могла бы нанести радиостанция, находящаяся в руках врага, вещающая по всей Англии — запросто соединяя врагов внутренних и внешних, распространяя пропаганду и дезинформацию среди британцев. Очевидно, нам абсолютно необходимо разгромить внутренних врагов — эту проклятую «пятую колонну», о которой вы читаете в газетах, — или они помогут Германии быстро захватить нашу страну.

Глава шестьдесят седьмая

ДИАНА

2 марта 1940 года

Лондон, Англия

— Посмотрите, какого успеха того и гляди добьется Квислинг. Такого же успеха могли бы добиться и мы, — говорит Мосли на закрытой встрече в лондонской штаб-квартире БСФ.

Диана резко вдыхает при упоминании печально известного Квислинга, но когда люди оглядываются на нее, поджимает губы и смотрит прямо перед собой. Как будто она вообще ничего не слышала.

Но она ошеломлена. Как он решился сделать вне дома заявление, которое может быть воспринято как измена? Неважно, что это встреча с узким кругом высших руководителей БСФ и проходит она за закрытыми дверями и задернутыми плотными шторами. Никогда не знаешь, кто окажется предателем.

— Верно, верно! — соглашается генерал Фуллер, и все аплодируют.