Вернуться, чтобы исчезнуть

– Вряд ли у меня это получится. С какого перепугу я должен тебе верить? Да и просчитались вы. Не со мной надо разговаривать о мире. От меня ничего не зависит. Теперь не зависит. Отправляйте свое посольство, договаривайтесь с руководителями анклава напрямую. Я уже надоговаривался. Хватит! Из меня переговорщик плохой получился. Такие вот дела, Тири. Однако сейчас у нас есть задача поважнее, чем мирные переговоры.

– Ты прав. Поговорим об этом позже. Сначала нужно выбраться отсюда. В мои планы не входило оказаться под землей, тем более в древних тоннелях, пропитанных смертью. Честно говоря, до последнего не верила, что мы переживем даже первого монстра, которого темные подкармливают постоянно. Но после голема вижу, что шансы есть. Ты действительно сильный маг. И техника работы с маной посредством рун точь-в-точь как у древних магов. Спасенный тобой наш брат оказался прав. Но нам главное не нарваться на лича. Тут они могут встретиться.

– А это еще что за субъект?

– Лич-то? Помнишь, ты спрашивал про некрос и способы работы с ним?

– Я похож на страдающего провалами памяти?

– Не похож. И вообще, не цепляйся к словам! Так вот, слабые маги, которые обращаются к некросу, как правило, для того, чтобы стать сильнее, в итоге сами становятся монстрами и теряют человеческое обличье абсолютно. Однако истинно сильных магов это не касается. Нет, они через некоторое время тоже перестают быть живыми. Как я уже говорила, такова плата. Но они сохраняют разум.

– Вот уж сомнительное удовольствие. В чем смысл? – искренне удивляюсь.

– А ты не понял? Вечная жизнь.

– Это-то понял. Вот только о какой жизни в таком разе речь? Скорее уж тогда нежизнь.

– Верно. Но и не окончательная смерть ведь. Скороживущих она почему-то пугает. И хотя маги живут значительно дольше обычных людей, некоторых даже такое положение дел не устраивает. Всегда, перед смертью, что-то остается недоделанным, а что-то только в планах было. Вот иногда маги идут на подобный шаг, чтобы продлить… м-м-м… скажем так, свое существование. Они сохраняют разум, но перестают быть живыми. Зато время их больше не лимитирует.

– Умеешь ты обнадежить, Тири. И что, чем они так страшны?

– А тем, что сохраняют возможности обычного мага и получают неограниченный доступ к некросу. Правда, чем дольше бывший маг находится в таком состоянии, тем больше начинает тяготеть к энергии смерти. Всегда и за все рано или поздно приходится платить. Это неизбежно. Да и по прошествии времени разум тоже ведь меняется. Проще говоря, приоритеты смещаются. Так что лучше бы не встречаться с таким.

– А с чего ты взяла, что такой господин нам может встретиться?

– А с того, что не все маги становятся личами для того, чтобы продолжить свою работу. Некоторые идут на такой шаг ради мести, к примеру. Где гарантия того, что в момент тех древних событий в этих подземельях не оказался заперт сильный маг? Или даже не один. Который по какой-то причине не мог тогда покинуть подземелья, и глядя на то, как медленно умирают ни в чем не повинные разумные, а потом перерождаются и начинают пожирать друг друга, решил отомстить. Не сразу. Сразу-то и некому было. Но когда-нибудь надеялся добраться до виновных и для этого стал умертвием. С тех пор прошло много времени, и разум мог измениться настолько, что ему уже плевать, кому мстить. Да и про месть он, возможно, давно забыл. А вот о желании убивать помнит. Или скорее испытывает к нему непреодолимую жажду. Личи еще и другими мертвяками управлять могут, и даже целые армии мертвых поднимать.

– А скажи мне вот еще что, Тириниэль. Это правда, что ту войну развязали эльфы?

– Нет. Но ты ведь мне все равно не поверишь? Мы тогда сделали все, чтобы она не произошла.

– Верю или не верю, это вопрос не существенный. Но допустим, не врешь. Вот только если и сделали что-то для предотвращения беды, значит, видимо недостаточно.

– Может быть, ты и прав. Меня в те времена еще не было. Но историю той войны я изучала достаточно подробно. К моменту начала нас оставалось немного, разумные требовали все больше территорий, а на материке Итос в скором времени совсем не должно было остаться. Там эльфы жили в небольших резервациях, выделенных специально для них. И если на Риоране, наш материк так называется, к нам прислушивались, то на Итосе, что находится на востоке от Риорана, даже за разумных уже не считали.

– А с чего вдруг вообще полыхнуло? Что не поделили-то?

– Я ж тебе говорила уже. Чаша терпения Леса была переполнена. Это было неизбежно. Мир нуждался в очищении. Правда, кроме нас, в это никто не верил. Как говорили ученые мужи той цивилизации, мол, такого не может быть, потому что не может быть. Нам ничего и делать не пришлось. Все само собой случилось. Лес так решил.

Слова ушастой мне сразу напомнили родной мир Земли. У нас ведь тоже такое часто можно было услышать. Я в смысле про «не может быть, потому что не может быть».