Вернуться! (Эмигранты)

— Не скучайте, — сказала Катрин. — Мы быстро. На связи пусть будет Сиге. Когда тюлень появится, объясните, где нас искать. Не волнуйся, Фло, ничего с нами не случится.

— Мы вместе. Всех уделаем, — подтвердила суккуб.

Глава 5

Чёлн, сам по себе тесный и опасно вёрткий, всё равно казался дивно послушным. Странно было держать весло, на котором различимы полузатертые отметины собственного ножа. Как будто сто лет назад это было. Разве столько живут?

— Грустно? — спросила сидящая за спиной Блоод. — Думаешь, жизнь прошла?

— Думаю, одна жизнь прошла, другая начинается. И как обычно — всё идёт через жопу.

— О! Слышу знакомые слова.

— Ага, только при Фло я стараюсь поменьше ругаться. Она из меня истинную леди мечтает сделать.

— Конечно. Ты из меня леди делала. Она из тебя. Справедливо.

— Ещё бы. Теперь мы все благородные, аж спасу нет. А в замок опять придётся лезть, как шантрапе бродячей. Скажи мне, Бло, и в чём выгода того пресловутого аристократизма?

— Хорошо выглядишь. Шикарная. Не оборванная. Почти. Польза есть. Но волнуешься больше. Перестань. Справимся. Нужно — просто убьём.

— Да я не из-за этих уродов волнуюсь. Надеюсь, с ними как-нибудь совладаем. Я свою семью издалека вела. Тащила, путано и авантюрно. Если моим здесь не понравится, что мы будем делать?

— О, проблема! Цуцику и Мыше понравится. Можешь поверить. Фло и парню — сложнее. Будут менять. Всё, что не устроит. Нам на пользу. Остальные? Не нравится — пошли на фиг.

Катрин засмеялась:

— Что же вы все мне этим «фигом» тыкаете? Подцепили паразита. Я-то уже так не говорю.

— Поздно. Научились. Главное — ты почувствуй себя. Дома.

Катрин с силой погрузила весло в воду, толкнула лодку вперёд и легла, опершись затылком о колени Блоод. Сквозь закрытые веки мягко сияло утреннее солнце. Долблёнка легко скользила по воде. С берегов доносился оживлённый птичий щебет.

Катрин пробормотала:

— Я правда дома?

Опасно-красивые треугольные ногти ласково скользнули по щеке:

— Доказать?

— Не искушай? Не поддамся, — Катрин расслаблено улыбалась, хотя дрожь возбуждения всё равно пробежала по спине. — Я стала взрослой, Бло.

— И красивой, — узкие пальцы в кольцах, погладили светлые волосы с нежностью, потеснившей вожделение. — Позор. Ты скоро станешь красивее меня и Фло. Неблагородно.

— Льстивая кровососка. Я всё-таки забыла, как же ты чудовищно прекрасна, — Катрин посмотрела на подругу сквозь ресницы.

Верхнюю часть лица Блоод закрывала шёлковая повязка, защищающая чувствительные глаза суккуба от яркого солнечного света. Но даже и так в полузакрытое лицо ланон-ши хотелось смотреть не отрываясь. Колдовство, истинное колдовство. Хорошо, когда есть от него иммунитет, пусть и не абсолютный.

— Разумные леди. Найдут удобное время. Для развлечений, — прошипела Блоод. — В лодке тоже неплохо.

Катрин слегка пихнула её локтем и села:

— Разумные леди слишком легко вспоминают свою бесшабашную юность. Знаю, что шутишь, но я-то от твоих чар малость поотвыкла. Совесть имей.

— Дай весло. Заменит совесть.

— Нет уж, ты вчера веслом помахала, — Катрин принялась за дело, и лодка вновь послушно двинулась вперёд. — Ты как вообще? Голодна?

— Нет. Последнее время питаюсь много, — в шипении Блоод промелькнуло отвращение. — Ненавижу. Когда без аппетита. Но их приходится успокаивать.

— Вот козлы! — Катрин сплюнула в воду. — Ладно, рассказывай о них ещё раз. Время есть. Буду злость копить.