Вернуться! (Эмигранты)

Челнок мягко ткнулся в берег. Флоранс помогла вытащить лодочку на траву. В трёх шагах темнели подступающие прямо к воде толстенные ивы. Флоранс заставила себя удержаться от вскрика, когда неопределённая тень неслышно соскользнула по стволу на землю. Катрин стремительно шагнула вперёд, обхватила укутанную в плащ фигуру, подняла в воздух.

— Наконец-то, — прошипела тень. — Как всегда. Топором живот продавишь.

Катрин, тихо смеясь, поставила старую подругу на ноги, обнимая за шею, потянула к Флоранс.

Как ни была Флоранс готова, шок всё равно заставил дёрнуться. Наяву всё было куда ярче. Под капюшоном светилось овальное, безупречно прекрасное, и столь же чувственное, лицо. Сияли огромные глаза с янтарными, узкими как у змеи, зрачками. Бедра Фло мгновенно свело судорогой желания.

Блоод обняла её сама:

— Привет. Подруга. Наконец-то.

Флоранс заставила себя глубоко выдохнуть. Рука Катрин обняла за плечи, и сразу стало легче.

— Бло, ты самая изящная кувалда на свете. Только бьёшь не по голове, — прошептала Флоранс.

Прекрасная кровососка снова засмеялась:

— Меня знаете. Своих не бью. Как я рада.

Флоранс не слишком уверенно обняла точёную талию под плащом, другой рукой крепче прижала к себе Катрин. Ничего, можно дышать. Дружить.

— Дела нехороши, — рассказывала Блоод. — Обнаглели стражи. Нашего клуракана Фир Болг лечит. Избили. Ключи от подвала отняли. Пьют. С деревенскими снюхались. Ингерн говорит — отравить. Даллап — резать. Я просила — ждать. Деревня их боится. Без них тоже боится. Что будем делать?

— Зубы выбивать, — пробурчала Катрин. — Понадобится, так вместе с мозгами. Ты как сюда попала?

— Лодка. Ещё твоя.

— О, может, ты и рыбалкой занялась?

— Ещё не хватало. Купаюсь в ванне. И достаточно. Из замка я одна выйти могу. Лошадь через стену не полезет.

— Докатились, опять через стены лазим, — Катрин злобно фыркнула. — Никогда нельзя наёмникам до конца доверять. Как Энгус?

— Переживает. Не оправдал доверия, — Блоод вздохнула.

— Ерунда. Если все до сих пор живы, всё нормально. Ладно, разберёмся. Плывём?

— Ты? Одна? — понимающе спросила Блоод. — Поплыли. Грести поможешь, сиятельная леди?

Блоод и Флоранс одновременно хихикнули.

— Блин, вам бы лишь бы издеваться, — озабоченно сказала Катрин. — До вечера доберёмся?

— Как грести. Плывём без завтрака? Детей посмотреть? Мышку? Жо? Остальных?

— Успеешь насмотреться. Насчёт завтрака — моего или твоего беспокоишься? Оголодала?

— Нет. Но свежие самцы, — Блоод кивнула в сторону костра на острове. — Шучу. Потом развлечения. Но с Жо познакомь. Важно.

— Согласна. Сейчас соберусь и вместе с кадетом вернусь, — Катрин пошла к лодке.

Флоранс и Блоод сидели рядом.

— Не верила. Что придёте. Менять жизнь трудно. Я сама меняла, — суккуб глянула осторожно. — Легче?

— Да, — Флоранс в первый раз по-настоящему легко улыбнулась. — Уже не трясусь. Теперь больше зависть мучает. Кожа у тебя идеальная. И движения…

— Докатились, — не смотря на шипящую речь суккуб довольно точно скопировала Катрин. — Кожу с меня сдирать будем? Скажи лучше — на кораблях всё хорошо? Теа, Одноглазый? Пёс? Моряки? Я правильно видела?

— Да. Довольно благополучное путешествие. Теа и Ква сразу в Тинтадж отправились. Знаешь?

— Видела. Вы меня — плохо. Ты и Кэт — друг на друга. Как зеркала. Больше ничего не чувствуете.

— Извини. Сегодня мы тебя сильно чувствовали.

— Хорошо. Близко. Мой Энгус тоже начал сон чувствовать. Муж. Настоящий.

— Бло, а как твои дети?

— Ужас. Едят всё подряд. Хитрые. Пороть нужно. Увидишь.

Близко плеснула вода.

Блоод втянула воздух:

— Плывут. Во всеоружии. Конец горцам. И твой. Совсем взрослый.

— Бло…

— Не обижай. Я не трону. Никогда. Родственники.

Жо наставница наверняка предупредила, но парень застыл, даже толком не разглядев укутанную в плащ фигуру суккуба. Флоранс немедленно испытала острый приступ сочувствия к сыну. И понимания.

Блоод сама шагнула навстречу. Показалось, что она слегка печатает шаг с совершенно несвойственной ей резкостью. И уж совершенно неожиданным оказался жест, которым она протянула руку для рукопожатия. Деловитая бизнес-леди.

— Привет, Джозеф. Я — Бло. Тётка. Родственница.

Парень машинально пожал узкую четырехпалую кисть.

— Рад знакомству… — голос его дрогнул, колени ослабели, но на ногах юноша удержался.

— Держись, кадет, — сказала Катрин. — Тётка у тебя не из тривиальных. Привыкай.

— Он привыкнет, — заверила суккуб. От движения капюшон откинулся, открылось лицо отливающей желтизной старой слоновой кости, иссиня-чёрные кудри. Губы, узкие, но потрясающей формы.

Жо снова повело. Блоод снисходительно коснулась его щеки, заставив отвернуться:

— На тётку так не смотрят. Привыкай, ка-дет.

Катрин с восторгом любовалась старой, грубо изготовленной долблёнкой:

— Другое дело! Моё. Хоть есть где ноги вытянуть. Запрыгивай, желтокожая, рассвет скоро.

Блоод одним движением оказалась в лодке. Невесомый гибкий призрак. Но Жо уже мог смотреть на ночную гостью без мгновенного помутнения в мозгу.