Вернуться назад

— Нет, такого не может быть. Все будет хорошо! — но сердце так колотилось, что в это хорошо, почему-то никак не верилось.

— Надо найти Джона. Надо обнять его, рассказать про сон и мне станет легче. Все это останется здесь, в прошлом!

Я словно перышко подскочила с кровати, не помня себя и усталости от путешествия, бросилась прочь из темной комнаты, словно она вся была полна ядовитых змей.

Я летела по коридору так быстро, так легко, словно до сих пор спала. Вот только дышать было тяжело, и лишь это говорило, что все не сон. Добравшись до огромного зала, обвела его глазами в поисках мужа, но его нигде не оказалось. Пройдя по просторному залу, присела на мягкий диван, в надежде на то, что он сам меня найдет, с единственным желанием, чтоб это произошло как можно скорее. Внезапный шорох, доносившийся из кабинета, привлек мое внимание, только сейчас я поняла, что из едва приоткрытой двери виднелся необычный свет, такой манящий, зовущий, словно невидимой рукой тянул меня к себе.

— И как я сразу не подумала поискать его там?

Ноги все еще ныли от утренней прогулки, и идти совсем не хотелось, но страх от сновидения, не отпускал, не желая оставлять меня здесь. Поднявшись с дивана, и раскрыв крылья, полетела так легко, как никогда прежде. Полет, рождал во мне самые прекрасные чувства, после любви к мужу и ребенку, который совсем скоро должен появиться на свет.

В считанные секунды преодолела огромный зал, и оказалась перед едва распахнутой дверью, словно нарочно незакрытой до конца.

Я словно бабочка напугана темнотой, прилетела на этот свет, и, распахнув дверь, ворвалась в комнату.

Я словно бабочка долетела до этого света, и обожглась так, что руки горели, жгло душу, сердце, а этот огонь не убивал, просто ранил настолько глубоко, что раны эти не смогло бы залечить ни одно лекарство, и даже само время не стало бы лучшем лекарем.

Напротив меня, прямо посреди кабинета стоял диван, а прямо на нем, Джон страстно целовал и обнимал обнаженную Милгред!

Хотя скорее она его целовала, но это уже не могло изменить сути происходящего.

Глава 32

— Джон! — сквозь слезы прорычала я. Предатель вздрогнул, испуганно обернувшись на мой голос, и посмотрел таким диким и холодным взглядом, что тело охватил озноб. Милгред схватила с дивана плед, прикрывшись им, встала рядом с изменником, глядя мне прямо в глаза с надменной улыбкой полной превосходства и победы.

Не знаю, что произошло, что руководило мной в этот момент, только нечто необъяснимое поглотило разум целиком.

Сердце окутала раскаленная магма, поглотив каждую его клетку и медленно, словно смола потекла по венам, наполняя их сжигающим плоть огнем. Меня всю заколотило, глаза окутал туман, и этот огонь, рожденный в сердце отчаяньем, появился в руках. Огромный огненный шар, обжигающий ладони не меньше, чем боль разорванную душу. Все, что от нее осталось лишь пара раскаленных обломков и горстка пепла.

Я даже не успела осознать всего происходящего, как яркий, беспощадный огненный шар, созданный из ненависти и боли полетел в Милгред, в ее надменную улыбку, лживые глаза, невыносимую самоуверенность!

Всего секунда и она исчезла, растворилась в этом огне, и только не понятный крик остался бродить по замку эхом, напоминая о том, что бесстыдница существовала.

Мгновение смотрела на человека звавшего себя моим мужем, и понимала, что не смогу с этим жить, принять измену, смериться, забыть предательство того, кто меньше часа назад говорил о любви. Все по-прежнему горело, жгло, еще секунда, и, кажется, такой же шар полетит в того, кто был мне так дорог. Он навсегда исчезнет с лица Рены, словно его не существовало, я не знала его, и этой нестерпимой до обморока боли.

Но как бы больно не было, как бы ни душила злоба, и гнев не рвал душу, что-то останавливало, заливая жгучий огонь холодными слезами. Я поняла, что не могу этого сделать, как бы сильно не желала, ведь все равно люблю!

— Ненавижу! — кричало мое подсознание, и руки тряслись, пытаясь удержать слезы, не дать ему увидеть меня поверженной.

Как жить с тем, что произошло с изменой, предательством, разве возможно принять все это, простить?

Разум в этот момент перестал существовать, остались только эмоции, огромный тугой узел новых, переплетённых воедино, незнакомых мне чувств, и они не давали покоя. Какая то часть меня, постоянно твердила, — убей его, он это заслужил! — но совсем другая, все еще безумно любящая его часть, кричала, — нет!!! ты не можешь этого сделать, он слишком дорог, он как воздух, и если его не станет, то не станет и тебя самой!

Хотелось, набросится на него с кулаками, кричать, плакать, ненавидеть, но я не могла! Меня словно парализовало, я не понимала ничего, кроме одного чувства, ненависти к себе, за эту щенячью любовь, к этому бессердечному существу.

— Если его не станет, не станет и меня самой, — постоянно звучал глухой голос в голове. Но вместе с тем, кто-то или что-то подсказывало, что все же есть выход, и только один.