Вернуться назад

Джон обещал убить меня, если решусь сбежать. Раньше эти слова сильно пугали, но теперь в них я обрела смысл, спасение, увидела свет, и решилась. Пусть лучше убьет — моя жизнь теперь ничего не стоит, не значит. Без него я не могу, но и жить с предательством тоже. Есть только один выход — я должна забыть обо всем раз и навсегда!

Покончив с мыслями, стала искать путь, средство, какую- то маленькую зацепку, все, что возможно, чтобы дать понять этой бесчеловечной статуе, что я от него ухожу, и он может исполнить свое обещание.

В этот миг, с улицы донесся легкий теплый ветер, поднимая тяжелые шторы и бережно опуская их на место.

— Окно! — огромное, распахнутое, наполненное вечерней прохладой и нежным ароматом моих любимых цветов, так и звало, говоря, — ты свободна, лети!

Казалось, струна, натянутая во мне до предела, сейчас оборвется, и я расплачусь, но я была сильна духом, решительна в этот момент и не позволила себе сдаться, ведь твердо решила умереть!

— Прощай, Джон, — сквозь зубы процедила, глядя ему прямо в глаза, и бросилась к окну. Через секунду, словно бабочка выпорхнула из него, отлетев на небольшое расстояние, развернулась и с трепетом в груди стала ожидать огненного шара, который должен был меня уничтожить. Все существо сжалось внутри в крошечного человечка в ожидании конца.

Но к моему удивлению ничего не происходило, предатель стоял посреди кабинета, такой красивый, взъерошенный, в расстёгнутой рубашке, растерянно смотрел на меня не шевелясь. Казалось, что он ненастоящий, словно статуя. Таким я запомню его навсегда — прекрасным каменным изваянием с удивленным лицом и холодным сердцем.

Было безумно страшно, но страх казался мелочью, в сравнении с болью, съедающий изнутри.

— Что же он медлит, почему не исполняет своего обещания?

— Давай, Джон!!! — закричала, понимая, что муж бездействует, и могу передумать, ведь решимость таяла все быстрее, — ты же обещал убить меня, что же ты медлишь, я жду!

Он ни на секунду не изменился в лице и не пошевелился.

Я смотрела на него с такой ненавистью, злобой и любовью одновременно, в эти родные, близкие, предательские глаза, что казалось, сердце само разорвется и не надо никакого огня!

Прошло не больше минуты, ничего не изменилось, мы по-прежнему съедали друг друга взглядом, словно играя в какую-то игру. Я до сих пор была жива, а он нем.

Глядя на мужа, вдруг поняла, что он, так же как и я не может этого сделать, но почему? Все тело напряглось, словно от удара током.

Такого исхода событий совсем не предполагала.

— Что делать? — крутился вопрос в голове, — ведь если он не сделает этого, как буду жить, сумею ли простить? Если нет, то смысла в жизни не вижу.

— Для кого мне жить? — спросила саму себя, а по спине побежал холод. Ужас от осознания происходящего проник в сердце, ежом сворачиваясь от вида опасности.

— Я беременна! — глухо сплыло в подсознании, и застыло где-то в груди холодом. Только сейчас поняла, какую ошибку чуть не совершила, и почему Джон до сих пор медлил.

Меньше мгновения потребовалось, чтобы принять решение, — нужно бежать, и чем дальше, быстрее, тем лучше!

Должна уйти прочь из этого места, я не одна, в моих руках, во мне есть еще одна жизнь, и чуть было не сделала ужасное, не убила крохотное существо внутри меня, ни в чем неповинное существо!

Нужно сделать все, что в моих силах, чтобы спасти его.

Последний раз взглянула на драгоценного супруга, собрав всю волю, все свое мужество в кулак, сжав боль из сердца зубами, и сдержав слезы, отвернулась от него и полетела прочь, куда глаза глядят.

А глаза никуда не глядели, перед ними был только он, его взгляд, его последний взгляд на меня. И она, та ненавистная служанка, которая сгорела в огне гнева, которой сама и разожгла.

— Ненавижу ее, ненавижу его! — прошептала сквозь слезы, которые сейчас уже не было необходимости сдерживать и скрывать.

Летела всю ночь не жалея ни сил ни себя, не замечая дороги и всего того, что было вокруг.

Где я была, кем? Словно вернулась в ту ночь, когда похоронила Питера, только эта боль была намного сильнее прежней. Но я не думала ни о чем. Огромный звездный диск медленно поднимался из-за горизонта, отражаясь в планетах мирно проплывающих по небу, окрашивая их в белый цвет. Поднимаясь выше, он слепил своим теплым светом, даря глупую и пустую надежду непонятно на что.

Когда Мео поднялось высоко, обратила внимание на поле, и высокое дерево одиноко стоящее где-то в самом его центре.

Оно выглядело довольно необычным даже для этих мест. Пышное, макушкой задевающие нижние облака, с мощным стволом, множеством веток густо растущих на нем, покрытых листьями ярко фиолетового цвета, и все это венчали алые, словно кровь цветы, густо рассыпанные по всему дереву.