Вернуться Назадъ

– Да твоя кляча и семи копеек не стоит, а ты, сволочь такая, пытаешься мне её втюхать за 90 рублёв! Возмутительно! И знаешь, как это называется? Грабёж называется! – высказывался жирный, похожий на жабу, человек с огромной родинкой на лбу. – Грабёж посреди дня! А… уже вечера!

– Но-но-но! Это чистокровный рысак, я б и больше цену назначил, а тебе же по старой дружбе снизил, неблагодарный! И вообще, сам ты грабёж! Вором он меня обзывает, ишь удумал что! – еле связно загудел второй пьяница, стряхивая что-то со своей запачканной одежды.

Разобрав их невнятную речь, Алиса и вовсе подумала, что всё происходит во сне и, со всей силы ущипнув себя за ручку, чтобы проснуться, вскрикнула так громко, что Достоевский отпрыгнул от неё.

– Что с вами, душенька? Зачем вы так-с кричите? Вам нехорошо? – подозрительно глядя на девушку, спросил писатель.

Алиса представила, как её действие странно выглядело в глазах Фёдора Михайловича и, усмехнувшись на себя, потупила взор.

– Хм… Вам всё-таки нехорошо. Разрешите пригласить вас к себе в гости, моя Аннушка сделает вам чаю с мятой, он успокаивает нервы. – вставая со скамьи предложил Достоевский.

Алиса смело поднялась и проследовала вслед за писателем. Озираясь по сторонам, девушка заметила, что памятника, перед которым она сидела, – нет, метро куда-то испарилось, там вместо него пивная, и, в общем и целом, как-то всё совершенно по-другому и как-то совсем необычно, будто не по-настоящему. Шли Достоевский и Алиса в полной тишине, лишь изредка обмеряя друг друга озадаченным взглядом.

– Вы настоящий Фёдор Михайлович Достоевский и живёте на Кузнечном переулке в доме 5? – разрывая молчание, решила удостовериться девочка, как будто до сих пор не веря своим глазам.

– А от чего, собственно, мне быть ненастоящим? Да, всё верно, вот уже пятый дом. – ответил Фёдор Михайлович, тускло освещаемый уличным фонарём.

«Вот и дом» – пробубнила себе под нос Алиса уже рядом с парадной. Войдя в квартиру, к незваной гостье и Достоевскому тут же подбежала симпатичная женщина, которую девчонка сразу узнала:

– Здравствуйте, Анна Григорьевна. – робко проговорила Алиса.

– Доброго времени суток… – поздоровалась Достоевская, огладывая девочку, – Фёдор, кто эта девушка?

– Прелестная моя, эта юная леди – Алиса, мы познакомились с нею на улице. Девочке совсем дурно и, кажется, у ней предобморочное состояние, совсем побледнела. Так что, будь так добра, любимая, завари нам всем травяного чаю от нервов. – мягко попросил писатель.

Округлив глаза, Анна Григорьевна двусмысленно всплеснула руками и ушла прочь от нежданной гостьи и любимого мужа, совершенно не находя, что можно было бы на этот случай добавить.

– Удивительно, какая забавная история выходит! Шизофрения настигла меня в семнадцать лет! – протараторила Алиса. После чего, громко засмеявшись и ущипнув себя за руку, упала в обморок.

Часов в восемь утра Алиса проснулась от тёплых лучей яркого солнца, светившего ей на лицо с окна. Медленно открывая зелёные глазки и потягиваясь на кровати, девушка заметила, что находится в какой-то незнакомой комнате с молочно-изумрудными обоями. Лежала Алиса головой к окну, в ногах стоял средних размеров тёмно-бурый комод, а напротив лица, у белоснежной двери, располагалась четырехуровневая полочка с милыми семейными фотографиями Достоевских, всякими ненужными безделушками и детскими игрушками. Комната была пропитана цветочным ароматом и лёгким запахом воска. «Господи, так это был не сон? По всей видимости, я в комнате у Анны Григорьевны, правда, всё тут расставлено не так, как в музее…» – подметила девчонка, осматривая комнату и усаживаясь на мягкой, как облако, постели. Неторопливо поднявшись, Алиса оглядела себя, будто не узнавая своё тело, снова потянулась и подошла к окну. «Я наверно умерла и попала в другой мир. Что же теперь будет?» – разговаривала сама с собой девушка, с любопытством разглядывая людей идущих по переулку, при этом прикрываясь рукой от яркого солнца. А тем временем на кузнечном переулке уже бурлила жизнь. В светлых колясках, запряженных породистыми лошадьми, проезжали привлекательные мужчины в дорогих костюмах и высоких цилиндрах; туда-сюда блуждали дамы в легких платьях и кружевной омбрелью в руках; где-то стояли коробейщки, продающие аппетитно поблёскивающие и сладостно переливающиеся под лучами солнца булочки. «Я просто сошла с ума…» – пробубнила Алиса, отворачиваясь от окна.

У двери, что выходила в детскую, стоял небольшой деревянный столик, на котором лежала крохотная записка, а у стола находился стул с мягкой сидушкой и спинкой тёмно-терракотового цвета. Взяв в руки записку, Алиса так же приметила небольшой белый сверток, ожидающий её на стуле.

Наденьте это платье, оно должно быть вамъ впору.

Изорванные будто собаками одеяния, я и Фёдор Михайлович выбросили.

Анна Григорьевна