«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Он стал меня успокаивать, говоря, что мои обязанности будут самые пустяковые и что я буду гарантирован от какой-либо опасности. Я спросил, что же от меня потребуется. ПОКЛАДОК мне ответил, что в Управлении я буду назначен на агентурную работу по Японии, и моя обязанность будет заключаться в том, что я должен буду сообщать сведения о вновь организуемых нелегальных резидентурах в самой Японии и на Китайском побережье. При этом он мне рассказал о том, какие были резидентуры, когда он сдавал должность, уезжая в Хабаровск. Он сказал, что по приезде в Москву я должен явиться к ЛЕЙФЕРТУ и тот свяжет меня с человеком, которому я должен буду передавать донесения. Таким образом, от ПОКЛАДОКА ЛЕЙФЕРТ стал известен мне как член шпионской организации. ПОКЛАДОК продолжал, что я должен сообщать о новых нелегальных резидентах и их сотрудниках очень краткие сведения, а именно, паспортная фамилия, официальная деятельность на месте и место жительства, т. е. передавать опознавательные сведения. Легальных резидентур я не должен касаться, так как сведения о них будут иметься на месте. Если потребуются какие-либо сведения дополнительного характера, то я получу запрос через того человека, с которым буду связан. Сведения я должен передавать в небольшом запечатанном конверте. ПОКЛАДОК добавил, что если я буду работать хорошо, то мне будет дано хорошее вознаграждение, а если буду увиливать от работы, то должен пенять сам на себя, найдут пути прижать и мою семью и меня самого. <…>

ВОПРОС. Какие конкретно поставил перед вами ПОКЛАДОК задачи на первое время?

ОТВЕТ. ПОКЛАДОК сказал мне, что при его отъезде из Москвы было всего две нелегальные резидентуры. Резидентура «Рамзая» в Японии и резидентура «Рамона» на Китайском побережье. Я должен был начать работу с того, чтобы проверить, не посылались ли новые резиденты и первым же донесением дать сведения. <…>

По приезде в Москву через несколько дней я имел разговор с ЛЕЙФЕРТОМ в его рабочей комнате, и он мне сказал, что сообщит мне на днях, с кем я должен связаться. Спустя несколько дней он сообщил мне там же в Управлении, что я должен буду держать связь по передаче шпионских материалов со ШЛЕНСКИМ, который в то время уже приехал из Японии, или же приезд, которого ожидался, я точно не помню. ЛЕЙФЕРТ сказал мне, что пока ШЛЕНСКИЙ не приступил к работе я должен передавать материалы шпионского характера КЛЕТНОМУ, который уже об этом знает, с которым я также должен связаться.

Больше никаких указаний я от ЛЕЙФЕРТА не получал.

Через несколько дней ко мне на службу в мою рабочую комнату зашел КЛЕТНЫЙ, который спросил, говорил ли со мной ЛЕЙФЕРТ и когда я ответил утвердительно, то он сказал, что материалы для передачи я должен приготовить к 18 августа (1937 г.) и могу встретить его КЛЕТНОГО в Покровско-Стрешневе у КОНСТАНТИНОВЫХ, где должен незаметно передать ему материалы.

В конце июля месяца 1937 года мною была установлена связь и со ШЛЕНСКИМ, когда мы с ним шли вдвоем вечером от КЛЕТНЫХ. ШЛЕНСКИЙ мне подтвердил, что я должен временно держать связь непосредственно с КЛЕТНЫМ пока он, ШЛЕНСКИЙ, еще не приступил к работе в Управлении.

18 августа 1937 года, я на квартире у КОНСТАНТИНОВЫХ в прихожей передал КЛЕТНОМУ первый материал, запечатанный в конверте.

В дальнейшем с сентября или октября месяца, того же года (точно не помню месяца) я стал примерно 1 раз в один-два месяца передавать шпионские сведения ШЛЕНСКОМУ непосредственно на службе в его рабочей комнате.

За все время я передал следующие материалы:

1) Сведения о резидентурах «Рамзая» и «Рамона» (новых резидентур не было);

2) Донесение о том, что резидентура «Рамона» передана или передается (точно не помню) китайскому отделению;

3) Сведения о том, что в Японию приехал японец — агент «Клод» («Нэд»), который был завербован в Америке года два-три назад и уже вторично приезжал в Японию;

4) Сведения об отзыве из резидентуры «Рамзая» сотрудников «Ингрид» и «Густава»;

5) Два или три донесения о том, что новых сведений нет, и одно донесение о том, что резидент выехал и что его имя и все сведения о нем будут сообщены месяца через три-четыре, когда он проникнет в Японию. Этим резидентом был «Клагес».

Окончательные сведения о нем я так и не сообщил, так как до момента моего увольнения из РУ РККА в ноябре месяце 1938 года он в Японию еще не прибыл.

Этим ограничивалась моя деятельность как японского шпиона.

ВОПРОС. Куда шли сведения, передаваемые вами КЛЕТНОМУ и ШЛЕНСКОМУ и как они реализовывались?

ОТВЕТ. Это мне совершенно не было известно. <…>

ВОПРОС. Какую работу проводили РИНК, ПОКЛАДОК, ЛЕЙФЕРТ, КЛЕТНЫЙ и ШЛЕНСКИЙ, как агенты японской разведки?

ОТВЕТ. Точные функции каждого мне не были известны. <…>

ВОПРОС. Кто еще вам известен, кроме уже названных, как японский шпион?

ОТВЕТ. Кроме названных мною, как японский шпион, мне никто не известен ни прямо, ни косвенно. <…>

Допрос прерван 11 декабря 1939 года, в 13 час.30 мин.

Записано с моих слов верно, мною прочитано.

СИРОТКИН»

Из Протокола допроса обвиняемого СИРОТКИНА Михаила Ивановича от 16 декабря 1939 года.