«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Знаю его как резидента РУ РККА в Японии с 1935 года. Видел лично его один раз, когда он приезжал в Москву в 1935 году. По документам в делах РУ и на основании личных наблюдений за работой «Рамзая» по представлявшимся им донесениям и материалам в период с 1937–1938 года, когда я был начальником 7 отделения 2 отдела РУ РККА, могу характеризовать «Рамзая» следующим образом:

Бывшая сотрудница резидентуры «Рамзая» «Ингрид» в 1937 (1938?) году после отзыва из Японии сообщила о «Рамзае», что он, будучи работником Коминтерна, имел правый уклон. Бывший резидент в Шанхае «Абрам» сообщал в центр в 1934 году или 1935 году, что «Рамзай» в разговоре с ним по вопросам о тактике Коминтерна также защищал правые установки. Из сообщений того же «Абрама» начальнику РУ от 1934 г. (1935?) известно, что «Рамзай» в 1934 или 1935 году в Шанхае разыскивался полицией, причем прислуга гостиницы говорила всем, что его ищут как шпиона. Бывший сотрудник резидентуры «Рамзая» «Густав», отозванный в Москву в 1937 году, рассказывал сотруднику 2 отдела РУ РИММУ, что на одном банкете в германском посольстве в Токио какие-то женщины-немки стали смеяться над «Рамзаем», говоря, что он «сомнительный немец из Баку», а на другом таком же банкете они же смеялись над ним, говоря, что он «русский шпион». «Рамзай», якобы, сильно вспылил и был смущен.

В работе «Рамзая» как резидента весьма характерно следующее: он не отвечает ни на одно задание, которое ставит ему центр, а присылает свои донесения и материалы «по своей инициативе», причем материалы всегда говорят о прошедшем, но не о настоящем или будущем.

Бывший сотрудник резидентуры «Рамзая» «Густав», как известно из материалов троцкистско-бухаринского процесса в 1938 году, имел в прежние годы связь с троцкистско-бухаринским центром, получая секретные материалы для Германии.

Жена сотрудника резидентуры «Рамзая» — «Фрица» — белогвардейка из Шанхая.

Резидентура «Рамзая» в составе: «Рамзай», «Фриц», «Густав», «Ингрид», «Жиголо» была мною выдана японской разведке (выделено мной. — М.А.). 18 августа 1937 года я передал КЛЕТНОМУ сведения об этой резидентуре, указав паспортные фамилии, национальность, место жительства и род занятий этих лиц.

М. Сироткин».

«РАМОН»

«Резидента РУ РККА “РАМОНА” я знаю мало. В 1935 году я видел его около месяца во 2-м отделе, когда он работал временно в РУ перед отъездом. О работе его как резидента мне ничего неизвестно. Когда я в 1937 году принял 7 отделение, резидентуру «Рамона» уже вскоре же было приказано передать китайскому отделению, а материалов или донесений никаких от него не получал. О резиденте “Рамоне” я передал сведения для японской разведки КЛЕТНОМУ 18 августа 1937 года, сообщив паспортную фамилию, национальность, место жительства и род занятий “Рамона”. Насколько помню, никаких сотрудников резидентуры «Рамона» не было, и я сообщил сведения только о нем.

М. Сироткин».

«КЛАГЕС»

«Знаю его с осени 1937 года. Он был передан мне для подготовки бывшим зам. Нач. 2 отдела РУ РККА ШАЛИНЫМ. Я готовил его до мая 1938 года, когда он был отправлен за рубеж.

Японской разведке я его не передавал. Я сообщил лишь (в мае или июле 1938 года), что выехал резидент и сведения сообщу через 3–4 месяца, когда он приедет на место. Ни фамилии, ни страны, куда временно выехал, я не сообщал. Лично “Клагеса” на основе его изучения в процессе подготовки я представлял себе, как честного человека, и не могу сказать чего-либо его компрометирующего. Однако, недели через 3–4 после его отъезда сотрудник РУ МАНСУРОВ сообщил мне, что один из его людей, готовившийся за рубеж и знающий “Клагеса” по прежней совместной нелегальной работе Б. Дома — передал МАНСУРОВУ, что о поездке “Клагеса” известно одной женщине — немке, с которой «Клагес» сожительствовал в Москве. Муж этой женщины — работник Б.Дома находился в Испании или Франции.