«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Справка. Телеграмма не отправлена».

«Мемо. /немедленная № 22 от 12.1.37 г./ Алекс сообщает, что к нему приезжала жена Фрица. Фриц и Рамзай совершенно измотались. Фриц ежедневно переносит аппаратуру с квартиры на квартиру, тратя много времени на то, чтобы связаться с Висбаденом…».

«Мемо. От Рамзая через Алекса № 29 от 13.1.37 г. “В последней почте домой Дик (Дирксен. — М.А.) и Кот (Отт. — М.А

.) отмечают кризисное положение в Японии и говорят о необходимости “передышки в течении нескольких лет”, т. е. на то время пока Япония сможет развить активную внешнюю политику. Судя по докладам, можно сказать, что и Дик и Кот пытаются предостеречь германские органы от переоценки их союзников и сдержать агрессию своих вождей, опирающихся на Японию. В разговоре оба указывают, что их отношение к Японии сейчас еще более скептическое, чем было летом перед подписанием договора. Тогда они оценивали внутреннюю и внешнюю политику Японии слишком оптимистично, а теперь, исходя из опыта, они в ней разочарованы.

2. О германском вооружении Кот говорит, что оно нуждается в большем времени, чем предполагалось. Он не согласен с пессимистической оценкой Мола, его взгляды совпадают с точкой зрения германского генштаба.

Мало квалифицированных кадров, техника вооружения на небольшом уровне. Много вооружения старого образца. Очень тяжелое положение с сырьем, каучука — однодневный запас, меди, цинка, олова — не больше, чем на полтора мес.

Все это, наряду с тяжелым кризисным положением хозяйства, не дает возможности начать войну. Не менее, чем через 4–5 лет Германцы смогут рискнуть на серьезную войну (выделено мной. — М.А.

)”.

/Написано спец. сообщение — 15.1.37 г./

По этому же поводу есть еще телегр. от Алекса. № 30».

«Мемо. 15.1.37 г. Передано Алексу для Рамзая о том, что присланные им сведения ценные /см. телегр. Алекса № 29 и № 30/».

Письмо «Рамзаю» от 21 января 1937 г., подписанное «Директором», было отправлено в Шанхай еще до получения возмущенной петиции Зорге. Но, видимо, у «Директора» были причины пытаться успокоить токийского резидента:

«Дорогой Р.! Меня очень сильно огорчило, что печальная история со связью, за которую, несомненно, несет ответственность так же и мой аппарат, как здесь, так и в Висбадене, так сильно повлияла на состояние Ваших нервов и работоспособность. Я принял все необходимые меры, и в Висбадене все находится в должном порядке. Я вполне понимаю те переживания, которые вызвали у Вас отсутствие регулярной связи со мной. Однако я ожидаю от Вас, что Вы, как раз в такой критический для Вашей организации момент проявите максимум выдержки и спокойствия. Терять нервы в такой момент равносильно поражению. Все мы знаем, что от корпоранта требуется как раз обратное, т. е. спокойное и твердое преодоление трудностей.

Я себе представляю, что все Вы очень взволнованы, поэтому допускаю, что Фриц потерял равновесие. Как вам известно, для работы по его специальности особенно необходимо спокойствие и отсутствие дерганья. Я очень прошу Вас повлиять на Фрица в том направлении, чтобы вернуть ему равновесие, что, несомненно, даст хорошие результаты.

Для выяснения всех вопросов, связанных со связью и с приведением Вашей организации в максимально быстрый срок в рабочее состояние, что является первейшей задачей, было бы, понятно, желательно, чтобы Вы могли встретиться с Алексом или другим моим доверенным сотрудником. Однако, дорогой Р., Вы сами понимаете, что исключительно ответственный момент международного положения требует Вашего присутствия на месте. Понятно, что, если Вы после тщательного обдумывания, решите, что такое свидание необходимо, то хотя встреча сопряжена с трудностями, в первую очередь, для Вас и с потерей двух месяцев, я соглашусь на то, чтобы Вы поехали в США, чтобы встретиться с Алексом.

Во всяком случае, если связь по воздуху с Алексом не сможет быть налажена, я через Алекса пошлю к Вам человека, которому Вы передадите Ваши соображения по всем затронутым вопросам.

Я, дорогой друг, не сомневаюсь нисколько в том, что Вы приложите и прилагаете все возможные усилия для того, чтобы добиться нормальной работы в своей организации, и еще раз прошу Вас не предаваться унынию. Общими усилиями мы должны это дело выправить. Очень меня затронуло то, что Вы в чем-то усмотрели признак недоверия к Вам. Это абсолютное недоразумение, т. к. не в обычае моем замазывать факты, если бы они имели место.

Оценка Вашей работы Вам неоднократно мною давалась, и я дружески уверяю Вас, что в этой оценке ничего не изменилось.

С сердечнейшим приветом и пожеланием спокойной и плодотворной работы.

Ваш Директор.

22.1.37».