«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Подробно договорились о связи. Он получил от нас адрес в Ширме, мы имеем его адрес. Переписка ведется по выработанному коду. Даны также условные обозначения для сообщения о мобилизации. Обусловлена также встреча с новым человеком в Самоедии, если будет прервана всякая связь с Ширмой, в этом случае действуют старые его открытки, имеющиеся у наших ребят в Самоедии со старыми опознаниями и место встречи.

По работе с Приятелем и Танакой даны следующие указания.

Предложить, как Приятелю, так и Танаке обучиться фотографированию. Для этого, в первую очередь, Приятель должен купить себе простейшую фотокамеру. Изучив любительскую фотографию, приятель получает от Бедняка объектив, подходящий к его камере и достаточно сильный для документальной съемки. Объектив монтируется в старую камеру. До момента изучения Приятелем документальной фотосъемки, на что потребуется по нашим расчетам три месяца, Бедняк сам снимает материалы, получаемые от Приятеля. О документальной фотосъемке его лейкой и простой фотокамерой Бедняку даны подробные инструкции и указания. Между прочим, при вручении Бедняку лейки в Самоедии, ему никаких указаний и инструкции о производстве документальной съемки дано не было, и он производил пробную документальную съемку, также как и любительские уличные снимки с той же выдержкой. На основании информации Бедняка, дано указание нанять квартиру в городе Приятеля для производства в ней фотосъемки.

Указания относительно аппарата для Приятеля даны, исходя из того положения, что унтер-офицер не может иметь большой хорошей камеры, без того, чтобы это не бросилось в глаза. В виду того, что я не совсем уверен, удастся ли Бедняку сменить объективы, прошу Ваших указаний заготовить в деревне простую камеру, в которой заменить обычный любительский объектив малой светосилы хорошим цейсовским объективом светосилы 3,5 и выслать Артуру первой почтой.

Относительно Танаки таких особых предосторожностей не нужно, и потому я дал указание Танаке купить себе вначале простенький фотоаппарат, обучиться на нем любительской фотосъемке, после чего продать его и купить хорошую любительскую фотокамеру с необходимой для наших целей фотосилой.

При даче указаний Бедняку о самостоятельной документальной съемки источниками, я исходил из того, что Бедняк может наезжать к Приятелю и Танаке не чаще одного раза в месяц и поэтому сможет фотографировать только те документы, которые в момент его приезда будут находиться под руками у источников. Если же источники сами смогут фотографировать, тогда всякий интересный для нас документ сможет быть скопирован…

Очень неприятная история произошла при подборе Бедняком курьера. Мною на предыдущем свидании были даны указания Бедняку изучить и наметить, по возможности, подходящего человека, которого можно было бы использовать в качестве курьера. Вместо того, Бедняк, заболев, послал вместо себя на пятачок (явку. — М.А.) одного парня, которого, как я выяснил, он мало знает, недостаточно проверил, и который как будто связан с революционными кругами. Я предложил отшить этого человека. Бедняк уверяет, что он этому человеку ни о чем не рассказывал и посылал его как будто по коммерческому делу. В дальнейшем мы условились с Бедняком, что он в следующий приезд привезет с собой свою жену, которая должна будет выполнять функции курьера, выполняя наряду с этим коммерческие задания».

Выписка из письма Боровича Карину от 21 марта 1937 г., в котором «Алекс» пытается получить согласие на приезд в Москву для доклада (надеясь отвести беду, которая грозит ему из-за связи с К. Радеком):

«Дорогой друг!

Очень рад, что ты вернулся к работе, надеюсь, что отдохнул ты как следует. Мне теперь состояние твоих нервов и здоровья, вообще, гораздо понятнее, чем раньше. Кажется мне, что я нахожусь на пути к тому, чтобы прийти к такому же состоянию, как и ты. Нервов я здесь потратил столько, сколько нигде не тратил за все время моей работы.

Ведь и ты проводил свидания на машине за рулем, не так ли? Я после таких свиданий, которые чаще всего продолжаются часа 2–2 ½, прихожу домой совершенно без сил. 2, а иногда и 3 часа вести напряженный разговор за рулем, плюс не менее часу до и после свидания, кажется эта штука изнурительная. Теперь я понимаю одну из причин твоего нервного истощения.

К сожалению, треплешь и истощаешь нервы не только и не столько, в конечном счете, на подлинной работе, т. е. на свиданиях, как на разную дребедень с нашими людьми и человечками…

Ваша новая установка о работе в первую очередь на Сванетию (Китай. — М.А.) мне не совсем понятна. Я нахожу, что раздваивать внимание организации на две задачи неправильно. Ведь и одно дело не сделано. Согласен, что второй задачей может являться Сванетия, а первая — как и раньше, Самоедия (Япония. — М.А.).