«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Из письма Карину: «Дорогой друг! Я очень надеюсь, что ты снова здоров и можешь работать. Твое отсутствие ощущается очень и очень болезненно.

Не сомневаюсь, что ты энергично поддержал мою просьбу разрешить мне приехать с докладом, т. к. это вне всякого сомнения целесообразно, как с точки зрения общей пользы для работы, так и для урегулирования личных отношений. Несомненно, новый этап нашей кит. политики должен получить отражение и в нашей работе, а для этого мое присутствие у вас также необходимо для получения новых инструкций…

Крепко целую Алекс. 1.4.37»

Резолюция Гудзя: «т. Римм. Ознакомьте т. Карина. 20.4.37».

Выписка из письма Урицкого Боровичу:

«Дорогой Алекс!

1. Ваши письма и почта от 1 апреля получены…

16. Из Ваших последних телеграмм видно, что Бедняк не привез никаких материалов. Сообщите, сделал ли он Вам устный доклад об организации самоедских дивизий и т. д., о чем он должен был узнать у Приятеля и Танака. Это задание было мною дано Бедняку до его связи с Вами…

Наши указания, данные для Танаки, остаются полностью в силе для всей группы Бедняка, но для Приятеля их необходимо уточнить. Приятель работает в штабе дивизии и, судя по всем предшествующим материалам, имеет допуск к мобилизационным документам и другим секретным материалам штаба дивизии…

Подчеркиваю, нас интересуют все вопросы о японской армии и, если Бедняку не удастся достать заказанное нами, пусть дает все, что имеет отношение к армии, но не материалы, которые мы можем получить из легальных источников…

18. Одновременно с этим письмом перевожу Вам для организации Рамона на 4 мес. 4.200 ам. долл. Выдачу денег производите в сроки по Вашему усмотрению из расчета в месяц:

а/ содержание Рамону — 250 ам. долл.

ему же на орграсходы /включая оплату квартиры Монаха 175 м. и квартиры Клейна — 145 м./ — 200 — //-

б/ содержание Клейна — 200 — //-

в/ содержание Ганса — 200 — //-

г/ содержание Морица — 45 — //-

ему же на орграсходы — 15 — //-

д/ содержание Бедняка и его людей — 60 — //-

ему же на орграсходы /ориентировочно две поездки с островов в Ширму и опер. расходы/ — 240 — //— на 4 мес.

Всего месячный расход определяется в сумме 1050 ам. долл. Семье Морца высылается из расчета с 1.1. по 1.8.

Сообщите, оправдывается ли в настоящее время оплата квартиры Монаха, что она из себя представляет и как может быть использована».

Борович упорно добивался разрешения приезда в Центр для доклада:

«Дорогой С.П.

Ожидаю Вашего разрешения выехать к Вам для доклада, о чем я ходатайствовал в прошлом письме. Я очень надеюсь, что Вы найдете мой приезд полезным и необходимым и телеграфно разрешите мне выехать в мае, так как этим облегчите мне отправку жены, которая в мае уезжает и сопровождать которую я бы очень хотел…

Вашу телеграмму для меня и Бориса получил и, как доложил Вам, принял к руководству и исполнению… Во-первых, я думаю, С.П., что нет основания оценивать мои действия в отношении Бориса, как склоку, я даже не пойму, на основе каких данных Вы могли прийти к заключению, что здесь с моей стороны имеется склока или даже элементы ее. Во всем деле Бориса я руководствовался пользой для дела, что Вы можете усмотреть из всей, к сожалению, довольно обширной переписки о Борисе…

Алекс».

Резолюция Гудзя: «т. Римм. По-моему, Алексу надо сообщить о подготовке работника вместо него. Принимать дела надо там. Его выезд может состояться после приезда… (нрзб, зачеркнуто. — М.А.). Доложите т. Валину. 20.4».

Свою позицию по отношению к конфликту Боровича со Скорпилевым дал и «Артур» — Краутман, после того как его самого Центр обвинил в «участии в склоке»: «Дорогой Директор! Получил Ваше письмо от 22.3. № 3, в котором мне делается предупреждение за то, что я также принял участие в склоке.

Я не знаю, результатом чьей информации явились такие выводы. Лично я был убежден и на этой точке зрения стою и сейчас, что я сделал все возможное, чтобы отношения Алекса с нашими работниками и, в частности, с Борисом, отражались на всей нашей работе.

Проистекает это, как мне кажется, в первую очередь, вследствие крайне резкого и невыдержанного характера Алекса. Это сказывается не только на его отношениях с Борисом, но и в его отношениях почти со всеми товарищами нашей колонии здесь. Может быть, в этом Алекс не виноват, это черта характера, с которой ему самому трудно бороться. По этому поводу я множество раз и с самыми хорошими пожеланиями и со всей откровенностью говорил с Алексом. Иногда он соглашался, и тогда на некоторое время наступало умиротворение, но это длилось, как правило, недолго.