Весь Джером Клапка Джером в одном томе

А ее глаза под ровными бровями! Странно, что Энн вспомнилась ему только теперь. Может, нынешние жильцы знают, куда она переселилась. И если они порядочные люди, ему наверняка позволят побродить по дому. Он объяснит, что жил здесь, когда еще был жив Эбнер Геррик. В комнатах этого дома они с Энн порой старательно обменивались любезностями, а Эбнер делал вид, что читает, но сам краем глаза наблюдал за ними. Мэтью был бы не прочь посидеть в этой комнате несколько минут в полном одиночестве.

Он так задумался, что не заметил, как позвонил в дверь. Совсем молоденькая служанка приоткрыла ее и вопросительно уставилась на Мэтью. Он вошел бы, если бы служанка не преградила ему путь. Заметив это, Мэтью опомнился.

— Прошу прощения, — заговорил он, — не скажете ли, кто здесь теперь живет?

Маленькая служанка с нарастающим подозрением смерила его взглядом.

— Мисс Кавана здесь живет, — ответила она. — Что вам угодно?

Изумление было настолько велико, что лишило его дара речи. Еще мгновение — и маленькая служанка захлопнет дверь.

— Мисс Энн Кавана? — вовремя спохватился он.

— Да, так ее зовут. — Служанка слегка смягчилась.

— Не могли бы вы доложить ей, что пришел мистер Поул — мистер Мэтью Поул?

— Сначала узнаю, дома ли она, — ответила маленькая служанка и захлопнула дверь.

За несколько минут ожидания Мэтью успел прийти в себя, чему был несказанно рад. Дверь распахнулась внезапно.

— Проходите наверх, — сказала служанка.

Ее слова так живо напомнили ему об Энн, что он совсем успокоился и последовал за служанкой вверх по лестнице.

— Мистер Мэтью Поул, — сурово объявила она, впустила его в комнату и закрыла дверь за его спиной.

Энн, стоявшая у окна, обернулась и двинулась ему навстречу. Рукопожатиями они обменялись перед пустым креслом Эбнера.

— Стало быть, вы вернулись в свой старый дом, — заговорил Мэтью.

— Да, — кивнула она. — Все это время ему не везло, последние жильцы съехали на Рождество. Оставался лишь один выход, в том числе и с точки зрения экономии. А чем занимались вы все эти годы?

— А-а, скитался, — ответил он. — Зарабатывал на хлеб. — Для начала ему не терпелось узнать, какого она мнения о нем.

— И похоже, эта жизнь пришлась вам по душе, — заметила она, окинув взглядом его самого вместе с одеждой.

— Да, — согласился он. — Пожалуй, мне повезло больше, чем я заслуживаю.

— Отрадно слышать, — откликнулась Энн.

Он рассмеялся.

— А вы совсем не изменились, — продолжал он. — Только внешне.

— Разве не это важнее всего для женщины? — возразила Энн.

— Да, — подумав, признал он, — полагаю, что так.

Она стала красавицей, в этом не могло быть никаких сомнений.

— Надолго вы в Нью-Йорк? — спросила она.

— Нет, не очень.

— Не вздумайте снова уехать на десять лет, так и не рассказав мне, как жили все это время, — предупредила она. — В детстве мы не ладили, но ему будет спокойнее знать, что мы друзья. Иначе он расстроится.

Она говорила так серьезно, словно ожидала, что в любой момент может открыться дверь и дядя присоединится к ним. Мэтью невольно обвел взглядом комнату. Все в ней осталось прежним — потертый ковер, выцветшие шторы, мягкое кресло Эбнера, его трубка на каминной полке, рядом с вазочкой жгутов для раскуривания.

— Любопытно, — заметил он. — Оказывается, вы не лишены воображения и чувствительности. А я всегда считал вас практичной натурой, в которой нет ни капли сентиментальности.

— Возможно, в те времена мы и не знали друг друга толком.

Маленькая служанка внесла чай.

— А что вы поделывали все это время? — спросил он, придвигая стул к столу.

Она дождалась, когда служанка удалится.

— А-а, скиталась. Зарабатывала на хлеб.

— И похоже, эта жизнь пришлась вам по душе, — с улыбкой повторил он ее давешнюю фразу.

— Теперь уже все наладилось. А поначалу пришлось нелегко.

— Да. В жизни ничто не достается даром. Но неужели вы оказались в стесненных обстоятельствах? — спохватился он. — Я думал…

— Не осталось ничего, кроме этого дома.

— Сожалею, я не знал.

— Ох и поросята мы оба! — Она рассмеялась, словно отвечая на его мысли. — Несколько раз я порывалась написать вам. Я ведь сохранила ваш адрес. Нет, просить помощи я не собиралась — мне хотелось добиться победы своими силами, — но порой становилось слишком одиноко.

— Что же вы не написали?

Она задумалась.

— Выводы делать рановато, — снова заговорила она, — но мне кажется, вы изменились. Даже голос стал другим. А в детстве… помните, каким вы были занудой? Мне представлялось, что в ответ вы засыплете меня советами и наставлениями. А я не этого хотела.

— Понимаю, — кивнул он. — Хорошо, что вы справились. Чем же вы занимались? Журналистикой?

— Нет, для этого надо быть очень самоуверенной.

Она открыла бюро, которое всегда принадлежало ей, и протянула ему программку, гвоздем которой была «мисс Энн Кавана, контральто».

— А я и не знал, что у вас есть голос, — удивился Мэтью.

— Вы же сами то и дело жаловались на него, — напомнила она.

— Когда вы болтали без умолку, — поправил он. — Мне досаждало не качество голоса, а его количество.

Она рассмеялась.

— Да, мы не упускали случая повоспитывать друг друга, — признала она.