Вещь

«Не могу, – капризно поджал он губы, – замок заклинило, и я сломаю ногти. А один нарощенный ноготь стоит пять твоих фотографий. Так что давай-ка сама».

Черносливовый дурман быстро распространялся вокруг меня и вскоре попал мне в легкие. Я оказалась в лесу. Я знала, что бывала в этом лесу уже не раз. Проводниками туда служили разные предметы или запахи. Это был сон, в котором я могла реально мыслить и соотносить все события в их логической последовательности. Меня будто преследовало продолжение одного и того же сна, его вторая или даже третья серия. Сон-сиквел. Я понимала, что где-то недалеко было место, где погиб Корецкий и где лесные братья когда-то напали на меня. Снова на дворе была гадкая мартовская погода, когда снег еще не растаял до конца и ноги проваливаются по колено в мокрые и вязкие сугробы. Я шла и шла вперед, утопая в снегу, хватаясь за ветки растущих вдоль тропинки тонких берез. На мне было черное платье с кринолином, но ожерелье таинственным образом исчезло. Ничто больше не сжимало мне грудь, и страха тоже больше не было. Я смирилась с тем, что должно произойти. Лес, как и я, тоже затих в предчувствии перемен. Вокруг больше не было ни запахов, ни звуков. Ветер не теребил кроны деревьев, как бывало раньше. Природа замерла унылым стоп-кадром. И тут дорогу мне перегородило удивительное животное – оно было похоже на очень крупную мохнатую желтую кошку. Его шерсть сияла и блестела так, словно была сделана из чистого золота. Огромная золотая котяра с глазами цвета неба светилась ярче солнца. От пронзительно яркого луча, исходящего от нее, у меня заболели глаза, и я прикрыла их рукой. Животное приблизилось ко мне вплотную, встало на задние лапы, а передние положило мне на плечи. Зверь был теплым и совсем не имел запаха. Держа лапы на моих плечах, он, как кошка, нетерпеливо сжимал и разжимал когти. Он ждал, пока я посмотрю в его глаза. На секунду ледяной холод резанул роговицу глаза, и женский голос закричал: «Закрой глаза! Не смотри!» Я ощутила, как невероятная сила выдернула меня из объятий солнечного зверя и понесла за собой. Несмотря на смертельный ужас, сковавший мое тело, я приоткрыла глаза. Вместо нежной кошечки за мной летел монстр с огромными зубами и когтями. У твари было лысое, как у крысы, тело и такой же хвост. Уродина скакала за мной, норовя на ходу отцапать ногу. Потом она на секунду остановилась, чтобы обнюхать кровавый след, и этой секунды хватило, чтобы Алиса сорвала с меня ожерелье и вернула обратно в мир людей.

Когда я пришла в себя, то увидела нависшую надо мной темную фигуру с ножницами в руке. Черная перчатка Алисы была порвана в двух местах. Ее друг-подруга Ника поднял роковое украшение высоко над головой и, поворачивая так и этак, пристально рассматривал. Боже, как хорошо было снова дышать. Свет от лампы заиграл в каждом камешке украшения, засверкал очень ярко, напоминая мне о солнечной кошке, и я застонала.

«Ну, вы, девчонки, даете, – сказал Ника, – это же целое состояние. Картье. Миллионов пять, не меньше. Алиса, ты просто больная, испортила такую вещь».

«Брось это немедленно!» – заорала Алиса, и Ника от неожиданности уронил колье на пол. В тот же миг кто-то быстро скользнул из-за красной шелковой занавески. Мои новые знакомые только успели заметить, как в проходе мелькнул черный плащ. Ника выскочил вслед за ним, но тут же вернулся назад. Различить шпиона среди черной толпы в зале было невозможно.

«Твои драгдилеры?»

«Смылся слишком быстро. Не похож на них».

«Пей большими глотками, до тех пор пока не почувствуешь, как внутри снова течет кровь», – сказала мне Алиса и, несмотря на то что ее рука кровоточила, поспешила сунуть мне в рот соломинку от коктейля. Ее голос звучал как из глубокого колодца. Я жадно стала хватать ртом алкоголь, перемежая эти глотки с глотками воздуха, которого мне так не хватало последний час. Странно, но я, словно после мощного укола анестезии, совершенно не чувствовала своего тела. Можно было спокойно отрубить мне любую его часть, я бы даже не поняла, какую именно. Я все видела и понимала, но словно со стороны. Как будто это происходило с кем-то другим. На глазах была пелена синего цвета, и я несколько раз потрясла головой, думая, что кто-то нацепил на меня синие очки. С каждым глотком синее изображение таяло. Тем временем Ника принес Алисе бинт и йод, чтобы перевязать проколотую ножницами руку. Меня удивило, что, обеззараживая рану, а затем бинтуя, она так и не сняла с руки черную блестящую перчатку. В ожидании, пока «внутри снова потечет кровь», я откинулась на подушки и слушала, как мои спасители еле слышно между собой переговариваются, думая, что я сплю.

«Наркотики?» – спросил Ника, прижигая Алисе руку йодом. Алиса, вскрикнув от боли, отрицательно потрясла в ответ головой.

«А что тогда?»

Краем глаза я видела, как Алиса показала пальцем на свое тату на плече.