Вещь

Жженая бумага поползла обратно в сосуд. Медленно и неумолимо Марат, каким я знала его в прежние времена, стал исчезать под слоем серого пепла. Маска на его лице стала расти, наползая и на вторую половину. У меня опустились руки – за такой короткий период мне не справиться с ними, нет ни капли надежды. На полное очищение Марата мне понадобились бы месяцы, а может, и годы. И не факт, что его личность осталась бы прежней. Он был как упавшее на землю яблоко, из которого то тут, то там выглядывали белые черви. Марат снова захрипел. Он выдернул голову из моих рук и с грохотом повалился на пол. Бедняга изо всех сил пытался их остановить хоть на пять минут, чтобы я успела удрать. Нервно застегивая молнию на платье, я бросила на него последний взгляд. Он лежал, сжавшись на полу, как эмбрион.

«Стой, дрянь. Я все равно засуну тебя в пекло!» – слышала я его крик, когда уже была в лифте.

И я побежала. Я все бежала и бежала по Невскому проспекту, понимая, что все бесполезно. Они найдут меня и засунут в тюрьму, где я буду гнить до конца моих дней. Шел дождь, он хлестал меня по лицу и затекал за ворот. Казалось, даже природа заодно с этими тварями. На меня перла толпа людей, закрывшись черными зонтами, как тевтонские рыцари щитами. Я бежала, заглядывая под их зонты, пытаясь разглядеть лица, и в каждом из них мне виделись эйдосы. Они были везде, имели между собой связь не только через предметы, но и через людей. Поэтому смешно думать о том, что можно куда-то скрыться. Я вдруг поняла, что слишком устала для того, чтобы продолжать эту битву титанов. Я села на скамейку на остановке и стала ждать, когда Марат придет за мной и отведет на плаху. Прохожие с удивлением поглядывали на мокрую девушку в вечернем наряде и спешили поскорее миновать мое горе, укрыться дома в тепле и сухости. Неожиданно напротив меня притормозила ржавая «шестерка». Какой-то восточный мужчина махнул мне из машины рукой – мол, залезай, не мокни. Мой телефон показал портрет Марата. Я ответила на вызов. Его голос резал как опасная бритва.

«Сиди, где сидишь, и не дергайся. Я буду через пять минут. Если не выкинешь больше никаких фокусов, я скрою от Изольды этот эпизод. Поняла меня?»

Мужчина открыл дверь «шестерки» и заорал:

«Давай залезай уже, дура!»

Я не поверила своим глазам – это был Захер. Я плюхнулась рядом с ним на переднее сиденье, и он газанул так, что облил подбегающего к нам Марата. В зеркале я видела его перекошенное злобой лицо – от моего очищения не осталась и следа. Думаю, они прикончили его. Снова раздался телефонный звонок.

«Не отвечай, – бросил Захер на ходу, пытаясь подрезать соседний автомобиль и уйти направо, чтобы быстрее убраться с перегруженного транспортом проспекта. Он выхватил у меня телефон и выбросил в окно. – Быстро залезай на заднее сиденье и переодевайся. Все снимай и выбрасывай в окно – вещи помнят твой запах и найдут тебя по нему».

Скрючившись сзади, я кое-как стянула с себя мокрую одежду и напялила нечто странное, похожее на кришнаитское сари, и мягкие войлочные тапочки. Мое платье с туфлями прилетело к ногам торговки пирожками на канале Грибоедова, и теперь она с удивлением рассматривала этот странный дар небес.

«Можно сказать, оторвались, – повернулся ко мне довольный собой Захер, и вдруг резко ударил по тормозам. – Гребаные эйдосы! Откуда у тебя это?»

Выпучив глаза, он грязным черным ногтем ткнул мне в горло.

На мгновение мне показалось, что мне на шею набросили лассо, и я задыхаюсь. Я неловко схватила ожерелье, пытаясь ослабить хватку.

«Они нацепили это на меня, сказали – подарок».

«Скоро оно задушит тебя. Смотри, кто там внутри».

Захер повернул ко мне водительское зеркало. Мои глаза были слишком черными от размытой дождем косметики и огромными от испуга. Лицо белее белого. Я была похожа на японскую героиню из аниме. В середине колье была маленькая подвеска в виде золотого льва с синими сапфировыми глазами. Мы уже встречались с ним раньше при схожих обстоятельствах. С каждой минутой мир вокруг меня сужался.

«Сними это», – попросила я.

«Не могу, Несси. Все кончено. Они повесили на тебя ошейник и управляют тобой через него. Выходи из машины или умрешь. Тебе надо вернуться».

«Я никуда не пойду».

Раздирая шею до крови, я пыталась освободиться. Наверное, так чувствует себя дикий зверь в капкане. Если бы была возможность, я сама перегрызла бы себе горло, чтобы умереть на свободе. Ошейник до боли в суставах давил на меня, пытаясь насильно овладеть моим телом. Я – упырь, которому вбили в грудь острый осиновый кол. Внутри меня все горело и саднило, органы распадались на части. Захер снова рванул с места. Помню, по пути он что-то говорил про единственного человека, который может мне помочь.

«Она тоже из наших, но мало кто об этом знает. Алиса. Ты встречалась с ней».