Вещь

«Так точно. И, как назло, ты была там и вытащила этого шута горохового обратно на свет божий. Если бы не он, мы бы отлично поладили. Сукин сын спутал все карты. Мы ненавидим войны, а вот однорогие, которым ты так сочувствуешь, их обожают. Если ты не останешься с нами, то уже в ближайшее время людей ждут ужасные беды и катаклизмы. Города превратятся в крепости, где обезумевшая толпа будет раздирать друг друга на части и поедать человеческую плоть».

«Апокалипсис?»

«Да, душа моя».

«Вы говорите это, чтобы склонить меня на свою сторону?»

«Я говорю правду. Спроси у Захера, если не веришь. Вот и он, легок на помине».

Я почувствовала, как лев, до сих пор спокойно лежавший на моих туфлях, весь напрягся и зарычал.

Захер вышел из темноты коридора, позвякивая ключами от любимой «пятерки». Он был, как обычно, в потрепанном спортивном костюме «Абибос», но вид у него бы слегка бледный и встревоженный.

«Целую ручки, Изольда».

«Не надо, месье, от вас дурно пахнет. Садись вон там подальше, на ступеньки».

Демонстративно почесывая пах через треники, Захер харкнул на пол и сел по другую сторону от меня, так, что я оказалась между ними.

«Мон ами, ты можешь тут обрыгаться, но боюсь, эти древние ритуалы отпугивания эйдосов, как нечистой силы, сейчас не помогут. Хватит придуриваться, мы тут решаем судьбу человечества, если что».

«И как решается? Принцесса выбрала вас?»

Лев оскалился и рыкнул на Захера так, что тот чуть не упал в фонтан.

«Гребаное котэ. Изольда, убери тварь!»

Изольда позвала Марата, и тот увел зверя куда-то во двор. Чтобы не мешать нам, она тоже отошла подальше от фонтана и сделала вид, что подкрашивает губки.

«Захер, есть один вопрос. Будет война? Ты не говорил мне об этом».

«К сожалению, без этого не обойтись».

«Сколько людей погибнет?»

«Миллионы. Почти все, кого они заселили».

Изольда, несмотря на то что была от нас метрах в трех, аж подпрыгнула от возмущения. Она закричала:

«Ой, вот не надо про то, что спасутся праведники. Опять начинаешь свои штучки. Скажи ей, что война не выбирает, кто из какого братства или ордена. Поляжем все».

Захер задумчиво поковырял в носу.

«Изольда права, война не выбирает. Просто праведников почти не осталось. Они заселили чистейшие души. Святые отцы и те не смогли отказать себе в удовольствии принять от них часики ценой с маленькую церквушку. Так что я не обманываю тебя, когда говорю, что очищение на этот раз будет жестоким».

«А что станет с Россией?»

«После войны останутся только крупные города – Новосибирск, Екатеринбург, Москва, Питер. Они превратятся в крепости, и люди будут вынуждены защищать свои стены днем и ночью».

Изольда подошла, попыхивая сигареткой в тонком лиловом мундштуке.

«Туда регулярно будет наведываться чума, страшный голод, мор. Добавь туда еще набеги чужаков, которые насилуют и убивают. Стариков будут вывозить за ворота, и вываливать живьем в выгребную яму. Там тех, кто не умер по пути, доедят дикари и их звери. Женщины будут рожать только мальчиков, чтобы было кому воевать. Кричащие младенцы-девочки тоже туда, за забор к шакалам. От голода многие станут каннибалами, будут убивать своих детей и родственников. Все радости Средневековья», – с явным удовольствием добавила она.

«Но мир все равно загнется, если Лев заселит Землю», – парировал Захер.

«А вот этого ни разу не было, так что крыть тебе нечем».

«Ни разу не было, потому что мы регулярно подчищали ваше дерьмо».

«Следи за языком, говнюк, а то как бы мне его снова не подкоротить».

Я поднялась с места, и они мигом затихли. Настал момент истины.

«Я не собираюсь быть стрелочником на пути паровоза мироустройства, несмотря на ваше горячее желание решить вопрос чужими руками. Я отказываюсь участвовать в битве Льва и Единорога. Не вижу в этом смысла».

В здании воцарилась гробовая тишина, словно весь мир поставили на паузу. Затих весело журчавший до этого фонтан, рычание льва резко потонуло в вязкой, бесконечной массе, вмиг поглотившей все звуки мира.

«Ну что ж. Такого у нас еще не было», – прочистив горло, сказала Изольда. Ее голос звучал, будто в гулком бесконечном тоннеле. На Захера было жалко смотреть. Он вычищал грязь из-под ногтей и чуть не плакал.

«Я считаю, что при таком раскладе, до принятия окончательного решения, Тереза остается у нас», – заявила Изольда.

«Почему у вас? Мы тоже отлично о ней позаботимся».

«На мусорной свалке? Даже не надейся. Зная, что у нее нет двух маяков, вы все равно норовите ее запихнуть в шатер. А ведь без них она может больше не вернуться. Это станет последним путешествием принцессы».

«Я забираю ее, и точка. Несси, пойдем. Это твой последний шанс от них отделаться, хотя бы на время. Если ты решила в этот раз ничего не менять – это твое право. Твоя жизнь продолжается, и ты можешь принять решение в любой момент. А сейчас тебе надо отдохнуть».

Он протянул мне руку.

Я встала.

Изольда невозмутимо покачивала ногой и курила сигарету. Потом поставила бокал на столик (по зданию прокатился грохот, словно где-то рядом зашумел весенний гром).

«Ты уверена?»

«Да».