Вещь

«Я вспомнила, – сказала тогда я. – Моя бабушка делала этот странный желтоватый сок. Я его ненавидела по эстетическим соображениям. И что же теперь мне делать с этим грибом внутри?» – «Надо лишить его пищи: ваши горькие мысли не должны уходить внутрь, дайте им волю. Все, кто держал гриб, в том числе и ваша бабушка, по мере того как он рос, делили его на несколько частей и раздавали друзьям, соседям, коллегам на работе. И те селили его в свои банки и растили дальше. Поделитесь же, наконец, и вы с кем-нибудь своим грибом».

Так я узнала, что у меня внутри живет гриб. Корчась за рулем от боли, я стояла в пробке и ненавидела этот город и этот мир, причиняющие мне такие страдания. Каждый водитель норовил меня подрезать, в результате чего расстояние до аптеки в десять минут на глазах выросло до получаса. Я понимала, что таблетка даст только временное облегчение. Я не могла освободиться от мерзкой слизи в животе до тех пор, пока не состоится развод. Образно говоря, я могла избавиться от непонятного создания, причиняющего столько боли, только выкинув его вместе с банкой. А банкой в данном случае являлось мое прошлое. И оно никуда не делось. Верку, финансового директора, посадили в тюрьму. Корецкий же, как я и ожидала, отделался легким испугом. Марат повернул все так, что он потерял свои сбережения. Но парень был не промах и вскоре прислал адвоката с тем, чтобы побыстрее организовать бракоразводный процесс и выгодно поделить мое имущество. Предстоял суд, и я отчаянно понимала, что не переживу еще одной встречи с бывшим супругом. Я просто убью его или сама выброшусь из окна. Горький гриб внутри меня распух так, что каждый раз, когда я плакала по ночам, мне слышалось его довольное хлюпанье. С появлением Марата в моей жизни чувство горячей боли в солнечном сплетении поутихло, но постепенно на смену ему пришла отчаянная тоска. Какое-то время я купалась в любви к вещам, питалась их энергией, а потом вдруг опять стала думать о Корецком. Мне даже показалось, что я окончательно разлюбила вещи. Я смотрела на них и не видела перед собой ничего интересного. Ничего, что могло бы доставить прежнюю радость. Марат даже на время оставил меня в покое. Он сказал, что с ним было то же самое. После страстных отношений с вещами происходит переход на новый уровень, для которого необходимо побыть самим собой и накопить дополнительную энергию. Но я могла думать только о бывшем муже. Когда я окончательно убедилась в том, что излечить мою язву может только Корецкий, то стала подумывать, как бы его вернуть. И только я собралась было позвонить Корецкому и назначить встречу, как объявился его адвокат. Он доложил мне, что Корецкий хочет одну квартиру, машину и самую крупную, головную фирму. Это его последнее слово, и ни на какие уступки клиент не пойдет, пока не обдерет бывшую жену как липку. Еще один нокаут от бывшего возлюбленного, и гриб внутри меня удовлетворенно зачавкал, ритмично сжимая и разжимая острые зубки-челюсти. Я лежала в кровати и смотрела в потолок, пока Марат трезвонил в домофон. Пришлось все-таки его впустить, иначе он выбил бы замок. Марат довольно грубо вытряхнул меня из кровати, потом из ночной рубашки и засунул под душ. Мы поехали в город. В кафе «Зеленый крокодил». Он знал про мое убежище и уважал его. Мне нравилось, что он такой… суровый, что ли. Он не пытался разводить со мной сюси-пуси, гладить по голове и вытирать нос. Он всегда был человеком действия.

«Скажи, а что конкретно твой муж забрал с собой, когда тайком сбежал?» – спросил Марат, когда мы сидели в кафе, и я пила коньяк, чтобы прийти в себя.

«Мою душу».

«Несси, ради всего святого, оставь эту сентиментальную хрень для глянцевых журналов. Ты знаешь, что я имею в виду».

«Машину, какие-то вещи…. Не помню».

«А ты вспомни. Было что-то такое, что ты очень хотела бы вернуть?»