Веспасиан. Павший орел Рима

В следующий миг с противоположного берега донёсся протяжный сигнал кавалерийского рожка. Веспасиан вздрогнул, правда, не столько от его резких нот, сколько от того, что этот звук значил.

Он не стал смотреть в ту сторону, откуда донёсся сигнал. Вместо этого он повернул голову на север и увидел то, чего боялся больше всего. Движение Второго Августова легиона не осталось незамеченным. Да и как такое могло быть? От орды бриттов отделилась внушительная часть войска и теперь неслась прямо на них по плоскому речному берегу, возглавляемая несколькими десятками колесниц.

Ала Луция Пета разомкнула ряды и рысью устремилась навстречу врагу, до которого оставалась всего миля.

— Поторопись, Максим, иначе мы завязнем в бою прежде, чем на тот берег переправится первая когорта.

Префект лагеря посмотрел на две последние лодки на каждом мосту, которым ещё предстояло встать на место, и бросился отдавать новый приказ.

Магн нахмурился.

— Не знаю, какой будет от этого толк. Парни и без того трудятся не покладая рук. Ещё ни разу не видел, чтобы мост соорудили так быстро.

Веспасиан пропустил мимо ушей его ворчание, зато подозвал к себе префекта первой когорты лучников.

— Двигайтесь вслед нашей кавалерии, если понадобится, бегом. Но я требую, чтобы, как только они вступят в поединок с врагом, каждые десять секунд в небо взлетали восемьсот стрел. И обязательно цельтесь в лошадей.

Префект отсалютовал и бросился выполнять приказ. Уже в следующее мгновение лучники развернулись и бегом устремились вдоль берега реки в северном направлении.

Опасения Магна не оправдались. Появление Максима на дальнем конце моста подвигло его солдат удвоить усилия, и вскоре две последние лодки заняли место в ряду остальных.

Веспасиан отошёл на несколько шагов вверх по холму и встал в передней шеренге первой когорты рядом с Татием. Магн встал по другую сторону. Позади них, наряженный в волчью шкуру, стоял навытяжку аквилифер Второго Августова легиона, готовый в любой момент воздеть высоко над головой священный штандарт и гордо держать его на протяжении всей битвы, пока другие легионеры будут проливать кровь — врага и свою собственную.

Веспасиану потребовалась вся сила воли, чтобы не вертеть головой по сторонам. Тем временем верёвки были привязаны к кольям, и последние футы настила уложены и прибиты к лодкам. Веспасиан посмотрел на север: батавам до неприятеля оставалось чуть больше двухсот шагов. Лучники едва поспевали за ними.

— Не смотри на них, господин. Всё равно вы ничего не сможете сделать, — шепнул Магн ему на ухо.

Чтобы хоть как-то снять мучительное напряжение, Веспасиан крепко сжал рукоятку меча и проверил, свободно ли тот выходит из ножен. При этом он подумал о том, что подарок Антонии — меч, принадлежавший когда-то её отцу, Марку Антонию, — впервые после долгого бездействия увидит сражение. Последний раз он пользовался им почти пять лет назад, во время погромов евреев в Александрии. А как не хватало ему этого меча в Германии, хотя у него и была длинная спата. Но разве она...

— Освободить мост! — крикнул Максим.

Строители поспешили сойти на берег. Под их шагами деревянная конструкция начала слегка раскачиваться.

— Выступаем, примипил! — приказал Веспасиан, не дожидаясь, когда последний строитель ступит на берег. — Первая когорта, вперёд, ускоренным шагом!

Раздался рёв рога. Штандарты дважды опустились, и восемьсот солдат пяти сдвоенных центурий первой когорты двинулись вперёд.

— Не в ногу! — приказал перед мостом Татий.

Солдаты выполнили команду, ломая ритм марша. Ведь если шагать по настилу в ногу, мост может не только опасно раскачаться, но и вообще развалиться, войдя в резонанс.

Веспасиана так и подмывало перебежать мост. Однако он сдержался, выдерживая задаваемый Татием шаг. Позади него в разнобой шагали сотни ног. Топот подкованных сандалий гулко отдавался в корпусах лодок, отчего казалось, что где-то поблизости грохочут раскаты грома.

С каждым шагом в Веспасиане нарастала тревога. Он то и дело бросал взгляд на север — туда, где Луций Пет и его кавалеристы пытались вступить в схватку с колесницами. Не желая вступать в настоящий бой, варварские колесничие в последний момент отклонялись в сторону, успев метнуть в батавов копья. Впрочем, те платили им той же монетой, целясь главным образом в лошадей. Лошадки падали, увлекая за собой деревянные колесницы. Те, в свою очередь, переворачивались, а стоявшие в них колесничие взлетали в воздух. В результате на пути кавалеристов выросла целая полоса препятствий. Увы, нарушать строй было крайне опасно. Батавы были вынуждены остановиться и теперь сражались против тех нескольких колесниц, которые им удалось окружить, и горстки пеших колесничих, выбравшихся из-под обломков.

В данный момент на застрявших батавов неслись около сотни колесниц, хотя их с восточного берега безжалостно поливали стрелами лучники. Прежде чем повернуть назад, варвары успевали метнуть в батавов по два, а то и три копья. Сражённые, люди и кони под ними падали на землю, где продолжали биться в конвульсиях и истошно кричать.