Веспасиан. Павший орел Рима

Веспасиан окинул взглядом берег. Девять других когорт Второго Августова легиона выстроились двумя идеальными шеренгами вдоль прибрежной полосы. Это заняло чуть больше двухсот ударов сердца. Корабли, которые только что извергли на берег огромную массу вооружённых людей, теперь облегчённо покачивались на волнах. Кроме одного: с третьей и четвёртой центуриями второй когорты.

Пока Веспасиан шагал к своему примипилу, на покрытом чахлой растительностью прибрежном холме появился одинокий всадник, который вёл за собой ещё одну лошадь. Прищурившись, он всматривался сквозь сплошную пелену дождя в марширующих солдат.

— Господин! — крикнул Магн, подгоняя лошадь по берегу.

Веспасиан с удивлением смотрел на своего друга, внезапно появившегося вдруг из-за стены дождя.

— Что случилось, Магн?

— Авл Плавтий созвал срочное собрание всех легатов и префектов, поэтому я подумал, что будет лучше, если я приведу тебе коня. Только что прибыл Нарцисс. Сдаётся мне, это неспроста. Никогда не поверю, что этот мерзавец притащился сюда только ради чаши горячего вина и приятной болтовни у очага. Хитрый грек явно что-то замышляет.

— Он когда-нибудь перестанет вмешиваться в мои дела? Хорошо, я скоро буду, — Веспасиан повернулся к Татию. — Всё отлично, примипил, кроме того проклятого триерарха, который не знает, когда положено сушить вёсла. Пойди и отчитай его от моего имени.

— Слушаюсь, командир!

— Отправь корабли и людей обратно в Гезориакум, дай им что-нибудь поесть, потом днём, с концом прилива, повтори всё с самого начала. И чтобы на сей раз никаких ошибок! Я, если смогу, буду с тобой.

— Слушаюсь, господин! — выпалил Татий, вытягиваясь по струнке.

Веспасиан кивнул и вспрыгнул на коня, которого привёл ему Магн.

— Ну что ж, давай посмотрим, какие планы строит этот скользкий грек, чтобы ещё больше усложнить нам жизнь.

Всю дорогу, пока Веспасиан и Магн скакали верхом десять миль до штаба Авла Плавтия, ливень беспощадно хлестал им в лицо. Сам штаб размещался на вилле Калигулы — тот построил её для себя на побережье прямо у стен порта Гезориакума, когда четыре года назад предпринял попытку завоевания Британии. Вся земля вокруг порта на Галльском проливе была либо распахана и засеяна пшеницей или ячменём, либо разгорожена на пастбища, на которых паслось такое огромное количество свиней и мулов, какого Веспасиан никогда не видел. Всадники ехали по огромным пространствам обработанной земли. В солнечный день было хорошо видно, что здешние угодья тянутся до самого горизонта, если не дальше.

Проблема снабжения армии, состоящей из четырёх легионов и такого же числа вспомогательных когорт, — в общей сложности почти сорок тысяч человек плюс обслуживающий персонал: возничие, погонщики мулов, рабы и тысяча матросов и гребцов — отнюдь не напугала Веспасиана своей грандиозностью, когда он шесть месяцев назад во главе Второго Августова легиона впервые прибыл в Гезориакум. Напротив, она его вдохновила. Все желудки, человеческие или животных, должны каждый день наполняться пищей. Задача была столь грандиозных масштабов, что у Веспасиана голова кружилась при одной только мысли о том, какое количество корма требуется свиньям, чтобы обеспечить армию мясом в течение всего одного дня, или какой площади пастбища потребуются в течение месяца для пяти тысяч мулов. По сравнению с этим все проблемы снабжения Второго Августова легиона казались мелкими и ничтожными, но именно их ему нравилось ежедневного решать с тех пор, как он вернулся в Аргенторат.

В империю они с Сабином вернулись вместе с флотом Габиния. Сначала морем — Сабин был отнюдь не в восторге от их двухдневного плавания, — а затем по Рену в свои новые легионы. По пути на юг их сопровождал Луций Пет со своими батавами. На их счастье, все два дня плавания море было спокойным — спасибо своевременному жертвоприношению Ансигара богине Северного моря Нехаленнии. По крайней мере, так утверждал Магн.

В Могонтиаке братьев ждало известие о кончине отца. Печальную новость немного смягчило сообщение о рождении дочери Веспасиана Домициллы. Флавия сама написала ему об этом, и её письмо он прочёл с радостью и облегчением. Шансы у матери и ребёнка выжить во время родов были примерно такими же, как у солдата на поле боя.