Ветер Дивнозёрья

— Яромир мой друг и много раз это доказывал. Ты нарочно на него наговариваешь.

— А может, пытаюсь р-раскр-рыть тебе глаза? Где сейчас этот твой др-руг? Милуется с Огнеславой?

— Уверена, он меня ищет. И скоро найдет!

— Но будешь ли ты этому р-рада?

Стоило Вороновичу сказать это, как налетел ветер, бросил в лицо снегом. Над их головами сгущались ватные тучи, сулящие метель.

— Тебе я точно не рада. — Запястья начинали слабеть, и Тайка перехватила Кладенец обеими руками. — Давай, кыш отсюда, птичка!

Но Воронович и не думал улетать, вместо этого сделал еще один незаметный шажок вперед.

— Если ты вдр-руг не заметила, девица Огнеслава тоже без судьбы живет. Яр-ромиру тепер-рь вдвойне тебя бер-речь надобно. Твоей нити им на двоих хватит. Видала, небось, как он на нее смотр-рит? Вот где настоящая любовь!

Тут Тайкино сердце сжалось, словно его стальным обручем стянуло, дурнота подступила к горлу.

— А мне все равно! — Увы, получилось совсем неубедительно, и она, чтобы скрыть смущение, зачастила: — Мы с Яромиром просто друзья. И я могу лишь порадоваться за них с Огнеславой.

— Может, и для нее новую нить спр-рядешь? — хмыкнул Воронович.

— А почему бы и нет? Где две, там и три.

Оборотень, вздохнув, покачал головой:

— Ты сама-то слышишь, что несешь? Хоть я и бездушный, но даже мне сейчас за тебя обидно стало. Ну пойми уже: тебя просто используют все кому не лень…

— Ага, и ты — в первых рядах!

— Ну, я хотя бы этого не отр-рицаю и не пр-ритвор-ряюсь твоим др-ругом, — Воронович сделал еще шажок. — Все прочие бросили тебя, Тайка-цар-ревна. Даже твой коловер-рша увидел Василису и вмиг о тебе забыл. Оно и понятно: та его подобрала, пр-риютила, именем нар-рекла. А ты была лишь заменой. Как и для Яр-ромира. Он тоже вился вокр-руг тебя, обхаживал, пока свою невесту ненаглядную вновь не повстр-речал…

— Вот теперь я точно тебя ударю! — Тайка замахнулась мечом. — Уж на Пушка мне тут не наговаривай!

— Бей, — кивнул Воронович. — За пр-равду всегда бьют.

А сам — оп-па — прыгнул и перехватил ее руку. Да крепко так — не вывернешься. Но Тайка не растерялась, вспомнила Яромирову науку и со всей силы пнула оборотня в колено. Тот взвыл, выпустил ее запястье и неловко запрыгал на одной ножке.

— Эй, ну что ты сразу драться?!

— Сам же сказал: бей, — пожала плечами Тайка.

— А… ну да.

— Я и еще ударю, если руки потянешь. Только уже мечом, понял? И плакали твои перышки!

Ей хотелось думать, что она выглядит достаточно грозно. На удивление, Вороновича проняло. По крайней мере, он больше не пытался к ней приблизиться.

— Что ж, значит, сладить с тобой будет сложнее, чем я думал. Ничего. Так даже интер-реснее. Поигр-раем…

— Не собираюсь я с тобой играть! Что за манера у вас, у навьих, все в игру превращать? Сначала Лис, теперь ты…

Начинало смеркаться. Снег повалил такими крупными хлопьями, что Тайке пришлось прищуриться, чтобы не потерять противника из виду.

— Вот вернется Май, и будет ему стыдно за твое поведение!

Она уже не знала, чем бы уязвить Вороновича. Нет, ну а вдруг поможет? Где-то же должны были сохраниться остатки его совести?

Из сумерек донеслось хихиканье:

— Не вер-рнется. Пр-рошло его вр-ремечко.

— Раз так, нам больше не о чем разговаривать. Пошел вон!

— Гр-рубая ты, цар-ревна. Ладно, я уйду. Но мы еще встр-ретимся. Р-раньше, чем ты думаешь.

Воронович пожал плечами и, зарулив за ближайший заснеженный куст, скрылся из виду.

Неподалеку послышался волчий вой, и у Тайки екнуло сердце. Этого еще не хватало! История повторяется. Только на этот раз ждать помощи неоткуда. Придется справляться самой. Благо костер еще не погас и руки пока могут держать меч.

Снег заглушал звуки, казалось, что на весь мир накинули плотное одеяло. Сколько Тайка ни вглядывалась в метель, она больше не могла разглядеть темный силуэт Вороновича. Тот либо совсем ушел, либо затаился. А может, его спугнули волки?

Леденящий душу вой раздался совсем близко, и в тот же миг отчаянно вскрикнул Май. Или Воронович? А, не все ли равно! Тайка бросилась вперед с Кладенцом наперевес. Думать было некогда: ее друг и ее враг делили одно тело, а волки не станут разбирать, кого жрать. Благо цепочку следов запорошить не успело. Она подоспела как раз вовремя — три крупных серых зверя обступили Вороновича, тесня к обрыву.

Очертя голову Тайка ворвалась в круг, сжимая рукоять меча до боли в пальцах. Их спины соприкоснулись.

— Надо же! Смотр-рите, кто пр-ришел! — усмехнулся Воронович.

— Сейчас не время для выяснения отношений, — отмахнулась она.

Волки, завидев сияющий в сумерках Кладенец, зарычали, и Тайка поспешила подкрепить их беспокойство решительным словом:

— А ну-ка фу! Фу, кому говорят! Ищите себе добычу в другом месте!

— Мы не какие-нибудь псы, чтобы команды слушать, — проворчал самый крупный из серых разбойников. Скорее всего, вожак. — Знаешь, как у нас говорят? Не учи рыбу плавать, а волка — охотиться.

— Наверное, не очень удобно будет охотиться с Кладенцом в горле?

— Меч у тебя один, а нас — трое, — осклабился вожак. — Впрочем, ты можешь отойти в сторону. Не ты наша добыча. Просто не мешай.