Ветер Дивнозёрья

— Это потому, что я по ту сторону вязового дупла родилась… — вздохнула Тайка. — Вот только сейчас в ваши края выбралась.

— Понимаю. Значит, ты меня призвала, чтобы быть в стаю принятой, вкус волчеягодника узнать?

— Если честно, то не совсем. В смысле, и это тоже. Но не только…

Тайка замялась. Ей подумалось: а не слишком ли многого она хочет от прародительницы всех волков? Неудобно как-то. Сначала внаглую вызвала, от дел оторвала, а теперь еще: дай ложку, дай повидла… Но другого шанса добыть шерстинки для новых нитей судьбы взамен утраченных может и не выдаться. А, была не была!

— Есть у меня еще одна просьба, матушка Люта…

— Погоди-погоди, не все сразу. Вот пройдешь мое испытание, тогда и поговорим. А то ишь, скорая какая: вся в деда!

— Вообще-то все говорят, что я больше на бабушку похожа, — улыбнулась Тайка.

— С ней мы тоже пока не представлены. — Волчица смешно наморщила лоб. — Вот ужо накручу я хвост твоему деду-негоднику. Совсем о родичах позабыл.

Девушка немедленно встала на защиту царя:

— Да не позабыл он! У него там просто дел по горло: сперва свадьба, потом сбежавший преступник, теперь — война…

— В общем, ничего нового, — хмыкнула Люта. — Люди всегда либо воюют, либо готовятся к войне. У нас, у волков, все иначе.

— Вы не сражаетесь? Да ладно!

К счастью, Тайкино недоверие волчицу ничуть не обидело.

— Мы охотимся. Это другое. Ты скоро поймешь. Ведь тебе тоже предстоит отправиться на охоту.

— Это и будет мое испытание, да? — Получив от Люты утвердительный кивок, Тайка, признаться, расстроилась. Охотиться на каких-нибудь беззащитных зверушек ей совсем не хотелось. — Ну и кто моя добыча? Кого найти-то надо?

— Себя.

Люта копнула носом сугроб, чихнула, сдув снежинки с розового носа. Под лапами волчицы Тайка увидела зеленый кустик, сплошь покрытый янтарными ягодами.

— Ой, что это? — вырвалось у нее.

Наверняка это не простые ягоды, а волшебные. Ну а какие еще могут вырасти под снегом в ноябре?

— Волчеягодник янтарный. — Люта посмотрела на нее как на маленькую. Мол, отчего ты таких простых вещей не знаешь?

— У нас такого не бывает. Только красный растет. И на больших кустах. Только его есть нельзя, он ядовитый очень…

— Угощайся, ведьма! — перебила волчица. — Съешь ягодку.

— А я не отравлюсь?

— Это уж как повезет, — хмыкнула Люта.

А Лучик, шагнув ближе, зашептал:

— Ешь, все нормально будет. От него помереть можно, только если ты не достоин. Ну, спасибо. Утешил, называется.

— И как определить, кто достоин, а кто нет?

— Ну вот ягода и определит.

Лучик оскалился, но Тайка больше его не боялась, теперь она понимала, что волк-подросток так улыбается.

— Знаешь, легче не стало.

— Не дрейфь, сестренка!

От этого обращения на сердце прямо потеплело. А, была не была! Как говорят, волков бояться — в лес не ходить. Но она уже пришла. И даже сама этих волков призвала. Поздно на попятный идти…

Наклонившись, Тайка сорвала ягодку и отправила ее в рот. Ух, и кислятина! Как будто лимон целиком слопала! Но это было еще не самое худшее. Кости вдруг заломило, мир перед глазами поплыл, ноги подкосились, и девушка рухнула лицом вниз. Холодный снег обжег щеку. В висках билась страшная мысль: это что же? Она все же оказалась недостойной? И что теперь? Смерть от яда?

По телу прошла болезненная судорога, и Тайка закричала. Что-то теплое и мокрое коснулось ее лица. Лучик лег рядом, прижался шерстяным боком и принялся вылизывать ее, словно успокаивая. И боль начала постепенно отступать.

«Я что, умираю?» — хотела спросить Тайка, но из горла вырвалось лишь тихое поскуливание.

— Тс-с, я с тобой, сестренка. — Лучик прикусил ее ухо, но это было ласково и даже приятно. — Сейчас пройдет. Первое превращение — это всегда больно. Если тяжело говорить — просто думай, и я услышу.

Превращение? О чем это он?… Тайка глянула на свои руки — и ахнула: теперь у нее были самые настоящие лапы. Белые, с редкими серыми волосками.

— Везё-от тебе… — не без зависти протянул Лучик. — Масть сразу белая, как и у братца Радосвета. Один я не уродился… эх.

«Я что, теперь волчица? С ума сойти!» Тайка чувствовала, как страх сменяется восторгом. Так вот что чувствуют оборотни, оказывается! Ну, технически она, конечно, не оборотень, но принципы превращения у всех так или иначе схожи.

— Добро пожаловать в стаю, дитя! — торжественно прозвучал голос Люты над головой, и Тайка поднялась, пошатываясь, точно пьяная. Голова шла кругом от обилия новых запахов, каждый из которых наверняка что-то значил, от незнакомых звуков, которые прежде находились за гранью восприятия. Ей хотелось скакать и валяться в снегу, но непослушные лапы заплетались, она переваливалась, повизгивая, как глупый кутенок, и едва удерживалась от желания закружиться волчком, чтобы попробовать поймать собственный хвост. Вот Пушок бы обалдел, узнав, что у Тайки теперь тоже есть хвост и лапки!