Ветер Дивнозёрья

Место под ногами уже было расчищено от осколков. Казалось бы — ударяйся себе, превращайся… Волчья часть Тайкиной души злилась, мечтая вцепиться в глотку злой колдунье, из-за которой на войне страдали и гибли люди, человеческая же умоляла: беги! Хватай Яромира, взваливай на мохнатую спину — и деру. Поднатужишься — и унесешь.

Но, по правде говоря, оба варианта были плохими. Бессмертную чародейку никак не загрызешь, даже если с тобой сама Люта силой поделилась. А бежать — куда? И, главное, зачем? Рано или поздно Доброгнева их все равно нагонит — и уж тогда точно не помилует. Она ведь не из тех, кто будет предлагать дружбу, пусть и такую своеобразную, дважды.

А хуже всего было то, что Тайке совсем не хотелось сражаться. Прав был Яромир, когда однажды назвал ее горе-воительницей… Не войны она хотела, а мира. И если взглянуть правде в глаза — вряд ли смогла бы убить Доброгневу, даже если бы та была смертной. Но ведь еще оставалось ожерелье! От этой мысли у Тайки вспотели ладони: вот он, ее единственный шанс! Если Кощеева дочь не сможет колдовать, то пусть упивается своим бессмертием сколько угодно, зла она больше не натворит. Вот только как к ней подобраться?

Пока все эти мысли проносились у нее в голове, как облака, подгоняемые ураганным ветром, Доброгнева не двигалась. Она тяжело дышала, оперевшись руками на стол, будто сама мысль об отце причиняла ей боль. Это позволило Тайке немного осмелеть и сделать маленький шажок вперед. А потом еще один. И еще…

— Эй, ты в порядке? — Она осторожно положила руку на плечо Доброгневы и увидела, что по щекам чародейки катятся слезы.

— Что ты наделала, ведьма?! — всхлипнула та. — Я не плакала уже лет двести…

И Тайка одной рукой обняла ее, утешая. А второй незаметно достала ожерелье из висящей на боку переметной сумы и — щелк!

Не успела! Реакция Доброгневы оказалась молниеносной. Она выбила украшение из Тайкиных рук, оттолкнув девушку. От удара об пол вышибло воздух из легких. Ох, спасибо, что не на осколки упала. Значит, хотя бы не зря расчищала место…

Порывом ветра задуло свечи, и в комнате потемнело. Воздух вспыхивал синеватыми искрами — похоже, так выглядела ярость Доброгневы. А над головой гремело, словно гроза:

— Да как ты посмела?! Подлая предательница! Ну все, теперь не сносить тебе головы!

И гранаты из ожерелья брызнули в стороны под ударом крепкого каблука…

Глава двадцать восьмая. Просто везение

Только теперь Тайке стало по-настоящему страшно — до оцепенения. Боковым зрением она увидела, как Яромир, покачнувшись, упал и, кривясь от боли, пополз к ней. Наверное, действие парализующего яда ослабло. А может, отчаяние придавало дивьему воину силы.

— Слева! — выкрикнул он. На занятиях по фехтованию так же диктовал, откуда ждать удара.

Тайка не раздумывая перекатилась вправо — и вовремя. Возле ее уха в пол воткнулся кинжал Доброгневы.

— Врешь, не удерешь!

В воздухе свистнул кнут, и бок ожгла острая боль. Тайка вскрикнула, из глаз брызнули слезы. Она сжалась в комочек, чувствуя, как деревенеют руки и ноги. Потянулась к подвеске с Кладенцом, да так и застыла, не достав совсем немного. Меч нагрелся, предупреждая об опасности. А толку?

Доброгнева нависла над ней, перевернула, как котенка, и схватила за горло, прижав к полу.

— Что ты со мной сделала? Признавайся!

«Ничего. Я ничего не успела», — хотела сказать Тайка, но прилипший к небу язык совсем не слушался. Она захрипела, силясь вдохнуть воздух.

— Не надейся, что умрешь быстро. — Доброгнева немного ослабила хватку. — Я покажу тебе, как надо мной насмехаться. Ты еще будешь умолять о смерти! Уж поверь, я училась у лучших палачей отца. И опыт у меня большой — еще с прошлой войны.

— Не тронь ее! — выдохнул Яромир, и Тайка вздрогнула: никогда прежде она не слышала в его голосе такой надсадной мольбы. — Лучше меня пытай.

— Какие мы благородные! — рассмеялась колдунья, запрокинув голову. — Впрочем, ты прав. Начну с тебя. А она пусть смотрит. Это будет весело… Эй, ведьма? Хочешь облегчить его участь? Скажи, что за проклятие ты на меня наслала и как от него избавиться, — тогда я убью твоего суженого быстро!

Только теперь Тайка заметила, что от ее ладони прямо к сердцу Доброгневы тянется, переливаясь, золотистая нить судьбы. Как же это могло случиться? Уж не та ли это ниточка, которая Огнеславе предназначалась?

После того как бывшая невеста Яромира опоила их и связала, Тайка старалась лишний раз о ней вообще не думать. И уж точно не испытывала к ней никаких светлых чувств, но Мара Моревна об этом не ведала — значит, спряла из шерсти Люты три нити, как просили. А потом… Ну да, Тайка обняла Доброгневу и от всей души пожалела — вот узелок и завязался.

— Это не проклятие… — Слова давались с трудом, во рту пересохло, до одури хотелось пить. — Оно не опасно…

— Врешь!

Доброгнева хлестнула ее ладонью по щеке. Раз, другой.

— Нет же!

На губах стало солоно.

— Смотри, сейчас твой возлюбленный ушей лишится.

Колдунья с усилием выдернула из пола кинжал и провернула его между пальцев.

Тайка не сомневалась, что от угроз до действия — один шаг.