Ветер над пропастью

Амазонки, подъезжая к усадьбе, встретили конный разъезд из четырех всадников, которые остановили бричку. По звездам на фуражках было понятно, что это красноармейцы, они и сопроводили бричку прямо во двор усадьбы. Девушкам приказали выйти и в сопровождении вооруженного винтовкой человека их ввели в дом. В усадьбе располагался штаб красноармейского батальона, отправляющегося на борьбу с Деникиным. Когда ввели обеих барышень, невысокий мужчина в кожаной куртке сидел за столом и рассматривал карту, другой бородатый мужик ходил по комнате.

— Кто такие? — спросил он.

— Вот, ехали прямо в усадьбу… — ответил конвойный.

— Я хозяйка усадьбы, — сказала Ника и, помолчав добавила, — бывшая… И моя подруга по пансионату.

— Пансионат разграбила и разгромила банда Васьки Рябого, а вы откуда взялись.

— Мы в Питере были… — сказала Вера.

Тот, который сидел за столом, сказал конвойному:

— Посади-ка их сейчас в чулан под замок, некогда с ними разбираться… Утром мы снимаемся, выпустишь.

Конвойный ухмыльнулся:

— Так может, мы с барышнями сами поговорим, а то завтра их дворня может побить. Угнетатели же…

— Только попробуйте! Вы что, шпана подзаборная! Вы регулярная Красная армия! Под замок и караул поставить! Проверю! — яростно прокричал мужик за столом.

— Есть! — ответил конвойный и вывел барышень из помещения.

Ника, сделав Вере знак не беспокоиться, отправилась в чулан впереди конвойного, увлекая за собой подругу. На улице смеркалось, а в чулане было совсем темно. Когда за ними закрылась дверь и лязгнул засов, Ника на ощупь нашла керосиновую лампу и зажигалку. Зажгла лампу и отворила дверь в подвал.

— Идем, — позвала она подругу.

Она провела Веру знакомым путем, сдвинула механизмом пустую бочку, и обе амазонки спустились в подземных ход. Шкатулка с драгоценностями была на своем месте. Там же были и черные костюмы амазонок, оставленные когда-то Никой.

— Как думаешь, — спросила она Веру, — сейчас заберем все, или пока оставим здесь?

— Здесь оставлять опасно, усадьбу могут сжечь. Давай переоденемся и переложим твое богатство в сумку и будем выбираться отсюда.

— Утром они уходят, ты же слышала, — сказала Ника. — Переночуем в чулане, а завтра заберем драгоценности и на бричке отправимся в усадьбу твоего графа. Я примерно знаю, где она, это недалеко. А переодеваться пока не будем, в женской одежде безопасней.

Утром из чулана они слышали суету и конский топот. Вскоре все стихло и можно было выходить, но только чулан никто не открыл. Пришлось Нике проделать путь, через подземный ход и беседку. Во дворе она встретила своего кучера, вид у него был испуганный, лошадь он уже запряг и собирался уезжать. Пришлось снова умаслить его золотым.

— Подожди, сейчас приведу подругу, — сказала она ему, — скоро ты у нас буржуем станешь…

— С вами станешь… — ворчливо ответил он, — скорее головы лишишься.

Ника сбегала, открыла чулан, и они с Верой запрыгнули в бричку, прихватив с собой увесистую сумку со шкатулкой. Она указала кучеру дорогу и подруги задремали, под мерное покачивание коляски.

Графская усадьба была пуста и не разграблена. Амазонки отыскали бывшего управляющего, который увидев барышень, не стал прятаться и охотно ответил на все вопросы. Ответы были просты и безрадостны. Старый граф давно умер от простуды, а его сын уехал два года назад неизвестно куда, скорее всего на Дон, к Деникину. Графиня тогда же отбыла за границу, забрав с собой экономку.

— Так, — сказала Ника, — искать графиню за границей смысла нет, да она может и не знать ничего. Сына его мы тоже едва ли найдем. Предлагаю вернуться в нашу таинственную пещеру, возможно, там мы узнаем тайну твоего рождения. А заодно, мы оставим там шкатулку, это самое надежное место в наше неспокойное время.

Вера согласилась с подругой и девушки отправились в обратный путь, в Павловск.

Прибыв в город, барышни озаботились снять небольшой домик на окраине города и в небольшом дворике припрятали свои богатства. Время было голодное, и Ника предложила купить мешок муки и привезти в сиротский дом, Вера тотчас бросилась исполнять задумку. Когда лошадь въехала во двор приюта, с двумя мешками муки на телеге, настоятельница приюта рассыпалась в благодарностях.

— Я же обязана вам жизнью, — сказала Вера.

Старая женщина, которая стояла рядом с настоятельницей, смотрела на Веру и крестилась, вздохнула:

— Да неужто это ты? — тихо сказала она. — Такие глаза и волосы…

— Так это вы меня нашли? — живо спросила Вера.

— Я тебя принесла.

— Я ничего не смогла узнать о своих родителях. Знаю только, что меня во младенчестве навещал граф Лямин. Но он умер, а семья его разъехалась…

— Умер, значит… — усмехнувшись, сказала женщина, — Бог прибрал… Вы барышни зайдите ко мне вечером. Чаю попьем, расскажу теперь, что знаю. Живу я тут недалеко. Тамара меня зовут, Тамара Ильинична.