Ветер надежды

— Гм. Пан генерал. Вроде бы в Пуцке на базе авиации флота был склад тяжелых авиабомб. Насчет ускорителей, мне кажется, их все же проще привезти из Варшавы связным бортом…

— Пан генерал! Простите, что встреваю в ваш разговор. Разрешите нам с подпоручником Терновским и парой специалистов по вооружению слетать в Пуцк за этим имуществом. Может быть там, и придумаем, что-нибудь насчет ускорителей. Ведь, насколько я понял, наша резервная эскадрилья все равно еще не готова к боевому дежурству. Так может…

— Хорошо, поручник. Но ваши истребители пусть пока побудут в тылу. Перегоните их в Грудзёнз, и оставьте там для ремонта. Вы ведь получили в бою повреждения? Кстати, у вас есть опыт ночных полетов? Ах, да, тот ваш перелет… Пан Стахон! Выделите им воздушного лидера, и договоритесь с моряками об оказании помощи командированным. А вы, поручник, не забудьте, у вас максимум три дня. Идите.

— Так, ест, пан генерал!

Павла все еще не веря в успех своего нахального наезда на начальство, провожала отлет генерала взглядом, боком пятясь к группе весело шумящих авиаторов, когда уперлась в плечо Терновского.

— Адам! Куда ты снова лезешь?! Тебе было мало Чикаго и Франции?!

— Тсс. Пан шляхтич! Дуракам снова счастье. А мы с тобой как раз из этой 'счастливой когорты'. Так что, собирайся дружище, мы летим сначала в Грудзёнз, а потом в Пуцк.

— А как же наша новая эскадрилья? И вообще, зачем опять все это нужно?!

— Спокойно! Все узнаешь в дороге. В Пуцк мы полетим связным самолетом, в неведенье я тебя точно не оставлю…

'А вот про то, что, насколько я помню, Пуцк и Гдыня во вражеском плане авиаударов и артналетов стояли первыми в 'День знаний', тебе Андрюша знать совсем не обязательно. Утром, ты, наконец-то, увидишь, что такое война. Может быть, хоть это немного поубавит твой апломб и упертость. Кстати, очень удачно Шлабович про те тяжелые бомбы вспомнил, а то я ведь мимо этой темы чуть было, и не просвистела. Да-а. Интересные у нас все же дела намечаются…'.

Через полчаса аэродромной суеты и поспешных прощаний с гуляющими от радости коллегами, 'американцы' оторвали от полосы свои золотистые машины, и развернулись вслед за пассажирским аппаратом с эмблемой 'LOT' на борту в сторону не такого уж далекого Грудзёнза.

Пока летели, у Павлы было время выслушать целый водопад упреков от Анджея на свои 'гениальные идеи' по созданию эскадрильи истребителей-бомбардировщиков. Не убеждали напарника даже намеки на то, что на фотографии 'огневого взлета' такой вот авиачасти он сам, подпоручник Терновский, будет смотреться чрезвычайно мужественно. Ко всем ее доводам шляхтич оставался глух, считая очередную авантюру лишь помехой выполнению основного задания. И Павла перестала агитировать, привычно поставив соратника перед фактом.

***

Разглядеть побережье и авиабазу с неба не удалось. Тьма рассеивалась лишь в узком луче посадочного прожектора. После приземления Павла успела заметить лишь парящий над кронами деревьев огонь высокой каланчи маяка. Интендантского начальства по позднему времени на месте не оказалось, а с часовыми вести разговоры дело бесполезное. Применять же свои Быдгощские 'антикараульные навыки' оба приезжих по понятным причинам не спешили. Единственное, что удалось выяснить у дежурного, так это то, что бомбы в 110 кг тут вроде бы были, как и держатели к ним. Но использование этих сведений откладывалось до утра. Оставалось решить, что же им теперь делать? Ехать в город было уже поздно, и перед командированными пилотами верстовым столбом вырос вопрос размещения их бренных тел на остаток ночи.

Встретивший их дежурный капитан, снова дважды внимательно прочел приказ командования, и определил им место ожидания. Вполне логичным для него, оказалось, отфутболить пришлых ' варягов' в помещение ремонтной службы, рядом запасной полосой, ангарами и подслеповатым 'скворечником' гарнизонной гауптвахты. Но поскольку в помещении ремонтников меню разнообразием не блистало, Павла решила заглянуть к соседям 'чайку попить'. Вздрагивающий от порывов балтийского ветра Терновский поплелся следом. Начкар в чине вахмистра равнодушно прочел командировочное предписание. Хмыкнул, и повел разговор очень официально, вежливо предложив согреться чаем, и уматывать в выделенные им временные 'апартаменты'. Лишь когда Павла развязно скинув летную куртку, продемонстрировала ему пару наград на своей груди, а Терновский тут же сверкнул своей одинокой медалью, 'абориген' вспомнил о своем исконном славянском радушии.

— Так вот, представьте панове, наши патрули с 23-го боятся в Гданьск заезжать. Там эти мерзавцы Ферстера под крылом городского совета практически открыто тренируют свои боевые отряды. Бывало уже и до стрельбы доходило. Недавно мне рассказывали, что в Гдыню подкрепления чуть ли не с боем провезли. Совсем уже швабы обнаглели!

— Угум. А, скажите пан Щука, швабские военные корабли, неужели же, правда, прямо в бухте стоят, и уже даже могут прямой наводкой по фортам бить?