Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I

Людмила Славовна предложила версию, которую я считаю весьма вероятной и соответствующей как историческим реалиям 30–40-х годов прошлого века, так и «психологическому строю» сью-ситинцев того времени.

Дело в том, что процесс миграции евреев между США и СССР в эти годы был обратимым. Часть эмигрантов, столкнувшись с реальностями жизни «обетованной земли» Биробиджана, возвращалась обратно в США. Об этом открыто говорили как в СССР, так и в США.

В Биробиджане 5–6 февраля 1933 года состоялась конференция иностранных переселенцев. И,

«по большому счёту, вся конференция свелась к одному вопросу: почему уезжают? Ответ был простым: испугались трудностей и встали на позиции классовых врагов…».[948]

А за океаном

«26 марта 1933 года на пленуме национального исполнительного комитета ICOR, проходившего в Нью-Йорке, национальный секретарь Шлойме Алмазов признал, что некоторые американцы, которые эмигрировали в Биробиджан, оказались неподготовленными к пионерской работе и возвратились домой»

.[949]

Поэтому Гарри мог рассказывать своим родственникам с разной степенью подробностей (благо сам Гарри ездил в СССР в 1936 году), что Жорж, «хлебнув горячего» в коммуне ИКОР, попытался устроиться в Москве, но и там его очернили завистники (можно было ссылаться, например, на комсомольские выговоры) и он решил вернуться в США.

И сейчас он поступил добровольцем в армию, но, чтобы его не уволили в связи с работой «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности» (он ведь не мог доказать, что, будучи в СССР, не стал коммунистом!), он просит родственников не сообщать никому ни о своей эмиграции, ни о своём возвращении, а говорить, что он просто в 1936 году уехал в Нью-Йорк и с тех пор о нём ничего неизвестно.

Такого рода легенда (с разными её деталями для разных слушателей) должна была быть понятна большинству родственников в Сью-Сити, и позволяла и Гарри, и другим членам «ковалевской диаспоры», оправдываться перед ФБР в случае провала Жоржа.

К счастью, проверять эффективность такой «отмазки» никому не пришлось, а кто и насколько ей верил в 40-е годы в Сью-Сити – бог весть! Но важно то, что никто не струсил и не предал, рассказав по своей инициативе об этих «байках» Гарри агентам ФБР или полиции.

А в 1956 году, когда агенты ФБР добрались до Калифорнии, все опрошенные члены «ковалевского клана» после предъявления им фотографии Жоржа 1948 года, уже дружно говорили правду – да, знаем, конечно, Жоржа! Но он уехал вместе с родителями в СССР в 1932 году и никаких контактов с ним с тех пор не было.

Американский «ковалевский клан» в 1941–1948 годах продемонстрировал твёрдую приверженность принципу семейной солидарности в моральных коллизиях, возникающих при социальных катаклизмах типа Великой депрессии.

И ещё ясно – второй этап легализации Жоржа в 1941 году был осуществлён весьма основательно, что свидетельствует о высокой ценности агента Дельмара для ГРУ в это время.

Гарри Гурштель оставался в Сью-Сити как раз до 1948 года, когда Жорж покинул Соединённые Штаты. После этого прикрытие перестало быть нужным, и уже в целях безопасности самого Гарри ему лучше было сменить место жительства. Что он и сделал, переехав в Лос-Анджелес и забрав с собой почти весь «ковалевский клан».

В деле ФБР я нашел пять ссылок на доносы 1940–1951 гг. (т. е. в период деятельности «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности» и законов о «запретах на профессии»), в которых утверждалось, что Гарри Гурштель был коммунистом. Но быть коммунистом в США не означает быть уголовным преступником. Хотя доступ к государственной службе для Гарри был закрыт, но возможность иметь собственный бизнес никак не ограничивалась. И, уехав из Сью-Сити в Лос-Анджелес, он спокойно приобрёл там земельный участок, организовал на нём платную парковку, и существовал при этом «вполне сносно».

Любопытен вопрос о том, откуда у него появились деньги на земельное приобретение. Я не исключаю, что помогла ему в этом и некоторая «благодарность» от резидентуры ГРУ, хотя размеры этой «благодарности» вряд ли были достаточны для такого приобретения. Конкретика возможных сумм скрыта в каких-то спецархивах ГРУ, но порядок цифр вряд ли серьёзно отличался от тех, которыми в аналогичных случаях оперировали «соседи». А эти данные есть в ставших доступными документах архива ФСБ. Вот пример наград и выплат от Центра ПГУ НКГБ иностранным агентам в США в 1945 году: