Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I

В этих исторических ветвях Абрам Коваль при поездках в Москву (в том числе и на сельскохозяйственную выставку как передовик колхозного строительства) ходил всё-таки на Лубянку, в НКВД, а не на Знаменку, в ГРУ. И "коммунистическая ячейка" в Сью-Сити под руководством Гарри Гурштеля была под опекой НКВД, а не ГРУ.

Здесь любопытно отметить, что «чекисты» и «военные», будучи независимыми друг от друга, в оперативных вопросах старались привлечь на свою сторону американских коммунистов – «земляков» на сленге советских спецслужб. В результате возникала конкуренция, препятствовавшая работе. Вот, например, шифровка из резидентуры 1 отдела НКГБ в Вашингтоне в Центр:

«30.3.1943 “Максим”: Вербовка “Эка”[955]

задержалась потому, что, по предварит-м сведениям, с ним был связан через земляков человек, имеющий отношение к ГРУ; было решено не предпринимать ничего конкретного до выясн-я в-са».[956]

Разумеется, руководство американских коммунистов пользовалось этим своим «административным ресурсом» (дать разрешение на работу конкретному коммунисту или ячейке партии работать либо с «чекистами», либо с «военными») в своих целях – как правило, связанных с финансированием, поскольку компартия США и сама оказывала «информационные услуги» руководству СССР, получая на осуществление этих целей партийное финансирование по линии ВКП(б). И это была одна из причин (не главная – главной являлась конспирация – но существенная) того, что обе советские разведки старались использовать вербуемых коммунистов «втёмную», не связываясь с официальными структурами американской компартии.

Да и сама принадлежность к коммунистам не вызывала восторга у руководства советской разведки. Вот одна оценка конкретного агента, отражающая мнение об американских коммунистах вообще:

«Антагонизм Роберта ко всем нашим мероприятиям отражает мелкобуржуазную собственническую идеологию, которая в совокупности с чисто американским анархизмом является одной из самых характерных черт очень большого числа здешних земляков»

.[957]

Это прекрасно понимали в «Центре» чекистской разведки, но не всегда понимали конкретные исполнители. Так что это приходилось аккуратно разъяснять некоторым наивным агентам из числа рядовых коммунистов:

«Вы проводите правильную линию, включая “Крота” в работу по освещению внутренней полит. жизни США. Однако, результаты его работы нас еще не удовлетворяют. Видимо, “Крот” не совсем еще четко представляет себе наши задачи. Да это и понятно, ибо свои доклады на полит. темы он писал и раньше для руков-ва КП,[958]

цели и задачи к-го в известной мере отличаются от наших.».[959]

В тех ветвях альтерверса, где на начальном этапе интереса советской разведки к семье Ковалей главная роль принадлежала Ино-ОГПУ-НКВД, руководство ГРУ при планировании работы агента Дельмара надеялось, что ему удастся так организовать прикрытие его деятельности, что её результаты всё-таки будут результатами ГРУ, а не НКВД.

Но закон Берка-Уодсворда сломал конструкцию легализации Дельмара по планам ГРУ и для спасения всей операции пришлось обращаться к коллегам-чекистам за помощью.

Как раз в это время контакты с разведкой НКВД были особенно тесными.

«Фитин был лично ответственным за контакт с военной разведкой. Начиная с лета 1940 года и кончая июнем 1941-го между двумя организациями поддерживалась постоянная связь. РУ часто передавало специфические необходимые запросы в НКГБ,[960] после чего люди Журавлёва приспосабливали их к возможностям конкретных резидентур и их источников и посылали в нужные резидентуры».[961]

Военным разведчикам коллеги из НКВД – НКГБ, конечно же, помогли. Именно этим объясняется тот факт, что Жорж смог зарегистрироваться под своим именем уже через месяц с небольшим после своего прибытия в США.