Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I

Устанавливаемая по этому письму дата позволяет реконструировать и «альтерверсальное волоконце» обстоятельств этой свадьбы.

Попавший на военную службу в 1903 году, Абрам, вероятно, служил где-то недалеко от Телехан. В то время «полки старались комплектовать по территориальному принципу, чтобы призывники из одного региона служили вместе»[205].

Вести из дома доходили до полка быстро. И, узнав об очередных издевательствах отца над Этель в связи с её социалистическими убеждениями, Абрам решает оформить законный брак, который давал Этель независимость от отца:

«к началу XX в. жена состоящего на действительной службе нижнего чина могла получать отдельный вид на жительство»[206].

Такой шаг Абрама требовал разрешения от командования, но оно могло быть получено сравнительно легко, поскольку Абрам мог мотивировать просьбу о женитьбе необходимостью обезопасить невесту от притеснения раввина-отца (разумеется, умалчивая о её «социализме»). А отрыв еврейки от раввина был явным плюсом в оценке идеологической работы военного командования той части, в которой служил Абрам.

… В письме Жоржу в день похорон Этель, Абрам использует три ключевых слова, характеризующих её роль в семье – «забота, совет, помощь». Она заботилась о течении повседневной жизни, её советы были необходимы при принятии главных семейных решений, и она помогала всем чувствовать себя единой семьёй.

И, конечно, не случайно, на фотографии, висевшей в доме Ковалей после смерти Этель, её лицо окружено светлым нимбом. Фотографию наверняка делал Шая. И его внутренний голос подсказал ему – на Востоке светящийся ореол вокруг чела всегда символизировал награду за праведную жизнь и означал Просветление.[207]

01.28. Портрет Этель (29×24 см.), висевший на стене в доме А. Коваля в последние годы его жизни.[208]

Абрам

Прежде, чем описывать странные и запутанные события телеханской жизни Абрама Коваля, необходимо попытаться выяснить точную дату его рождения. Как оказывается, от знания этой даты зависят оценки вероятности вариантов ветвлений его судьбы в начале XX века.

Официальных документальных свидетельств о месте и дате его рождения пока не обнаружено, да и вряд ли они сохранились – через запад Белоруссии прошло столько «исторических тайфунов», что надежда обнаружить какие-то «метрические книги» захолустного местечка в черте оседлости второй половины XIX века кажется абсолютно призрачной. К тому же, Абрам столько раз в течение жизни менял паспорта и «паспортные данные» как в России, так и в Америке, что и этот источник нельзя считать достоверным.

Остаётся исходить из того, что сам Абрам в последние годы жизни писал о своём происхождении. Это свидетельство сохранилось в его письме к Жоржу и Людмиле Александровне от 7 января 1963 года:

«В вашем письме меня поздравили вы моим днем рождения, спасибо за добрые пожелания, но дело в том что сам я точно не знаю когда родился. Сам не помню, а точных документов неимею. По расказу моей матери меня она родила в праздник Рождества, а какого году? Я считаю так. В возрасте 21 год я призывался в Армию. И было это в 3-ем году. И судить по этим мне исполняется 80 именно сегодня 7-го января.

»[209]

Ключевыми словами в этом свидетельстве являются слова о призыве в армию в 1903 году в возрасте 21 года. Рассмотрим, что говорят тогдашние законы о военной службе.

В 1874 году в России введена всеобщая воинская повинность вместо рекрутского набора.

«1 (13) января 1874 г. был издан «Манифест о введении всеобщей воинской повинности», в соответствии с которым воинская повинность возлагалась на все сословия русского общества. В этот же день был утверждён «Устав о воинской повинности». «Защита престола и отечества есть священная обязанность каждого русского подданного. Мужское население без различия состояний подлежит воинской повинности», – говорилось в Уставе».[210]

Устанавливалось, что в регулярную армию призывники попадают по жребию: