Вячеслав Иванов

Другая русская поэтесса Серебряного века, которой посвящали стихи Блок и Гумилев, Елизавета Кузьмина-Караваева, в эмиграции приняла монашество с именем мать Мария и основала движение «Православное Дело». Когда Франция в 1940 году была оккупирована нацистами, она вместе со своими сподвижниками спасла многих евреев от неминуемой гибели, добывая для них поддельные документы и выдавая свидетельства о крещении.

Судьбе Израиля мать Мария посвятила в те дни такие строки:

Два треугольника, звезда…Щит Праотца – Царя Давида.Избрание, а не обида,

Великий путь, а не беда!................Израиль, ты опять гоним, —Но что людская воля злая,Когда тебя в грозе СинаяВновь вопрошает Элогим!

И пусть же ты, на ком печать,Печать звезды шестиугольной,Научишься душою вольнойНа знак неволи отвечать[132].

В 1943 году мать Мария была арестована гитлеровцами вместе со своим помощником – священником Димитрием Клепининым и другими участниками «Православного Дела». Отцу Димитрию на допросе сказали, что его отпустят, если он даст обещание больше не помогать евреям. Тогда он показал гестаповцу свой наперсный крест и спросил: «А этого Еврея вы знаете?» И отец Димитрий, и мать Мария приняли мученическую смерть в нацистских концлагерях, положив жизнь за други своя.

Вячеслав Иванов хорошо помнил все то, что Владимир Соловьев говорил о тайне Израиля в Божественном замысле спасения человечества и до Христа, и после Его воплощения. Еврейские погромы поэт воспринимал как поругание христианства теми, кто сами себя гордо именовали «православными». Об этом в 1906 году он с горечью писал в стихотворении «Язвы гвоздиные»:

Сатана свои крылья раскрыл, Сатана,Над тобой, о родная страна!И смеется, носясь над тобой, Сатана,Что была ты Христовой звана:«Сколько в лесе листов, столько в поле крестов:

Сосчитай прогвожденных христов!И Христос твой – сором: вот идут на погром —И несут Его стяг с топором»…[133]

В эти смутные и тревожные дни 1905 года и начались знаменитые ивановские «среды» – собрания в доме на Таврической улице. «Башня» очень скоро стала одним из главных «очагов» Серебряного века наряду с салоном Гиппиус и Мережковского в Петербурге и домом Брюсова в Москве. Собственно, само название эпохи родилось в «башенном» кругу. Однажды, говоря о минувшем пушкинском «золотом веке», Вяч. Иванов задался вопросом, как же будут называть век нынешний. «Серебряным» – мгновенно нашелся Бердяев. Гесиодова последовательность пришлась тут как нельзя кстати. На пороге уже маячил «медный век»… В то время Вяч. Иванов часто вспоминал предсмертные слова своего великого учителя – Владимира Соловьева: «Трудна работа Господня». Они вселяли надежду даже там, где места для нее не могло оставаться. В понятие «работы Господней» для Вяч. Иванова как ничто другое входила и культурная деятельность. Первый биограф поэта Ольга Шор была глубоко права, когда писала: «В лице Вячеслава Иванова религиозное движение, вышедшее из Достоевского и Владимира Соловьева, соединилось с новыми литературными исканиями»[134].

Попыткой диалога между самыми различными направлениями мысли и культуры начала века и стали встречи на «башне». По средам к полночи там собирались писатели, художники, актеры, философы, ученые и общественные деятели. Здесь читали стихи и делали доклады, спорили и предавались многообразным «духовным играм». Молодые поэты обретали на «башне» признание.