Видессос осажден (Смутное время-4)

"Вы должны знать, ваше величество, что для успешного исцеления необходим прямой контакт", - сказал он. "Да, конечно", - сказал Маниакес.

Он не был уверен, услышал его Филетос или нет. "Мы благословляем тебя, Фос, господь с великим и благим разумом", - нараспев произнес жрец-целитель, - "по твоей милости наш защитник, заранее следящий за тем, чтобы великое испытание жизни было решено в нашу пользу". Филетос повторял формулу снова и снова, отчасти как молитву, отчасти как инструмент для того, чтобы выйти из своего обычного состояния сознания и подняться на более высокий план, где могло бы произойти исцеление.

Момент, когда он достиг того, другого плана, было достаточно легко ощутить. Казалось, он задрожал, а затем очень прочно прирос к земле, как будто был зафиксирован там силой, более сильной, чем у любого простого смертного. Маниакес, стоявший в нескольких футах от него, почувствовал, как поток исцеления перешел от Филетоса к раненому солдату, хотя он не мог бы сказать, каким из своих органов чувств он это почувствовал. Он нарисовал солнечный круг и сам пробормотал символ веры Фоса, преисполненный благоговения перед силой, проводником которой был Филетос.

Жрец-целитель хмыкнул. Внезапно его глаза снова сфокусировались на обычном мире. Он убрал руки от раны от стрелы и вытер их о тунику солдата, затем использовал тунику, чтобы стереть остатки крови с груди мужчины. Вместо дыры, из которой вытекло еще больше крови, там остался только белый сморщенный шрам, как будто парень получил травму много лет назад.

Он открыл глаза и посмотрел на Филетоса. "Святой отец?" - сказал он удивленным тоном. Его голос мог принадлежать любому молодому человеку, конечно, не молодому человеку, который только что получил стрелу в легкое. Воспоминание наполнило его лицо болью, или, скорее, воспоминанием о боли. "В меня стреляли. Я упал. Я не мог дышать". Его глаза расширились, когда он понял, что, должно быть, произошло. "Ты исцелил меня, святой отец?"

"Через меня добрый бог исцелил тебя". Голос Филетоса прозвучал как хриплое карканье. Его лицо было изможденным, кожа туго натянулась на скулах. "Фос был добр к тебе, парень". Ему удалось устало усмехнуться. "Постарайся больше не останавливать стрелы своей грудью, а?"

"Да, святой отец". Солдат, несколькими минутами ранее находившийся при смерти, с трудом поднялся на ноги. "Да благословит тебя Фос". Он поспешил прочь; если бы не кровь, все еще заливавшая его рот и нос, никто бы не узнал, что он ранен.

Филетос, напротив, выглядел так, будто вот-вот падет. Маниакес и раньше видел подобную реакцию у жрецов-целителей; использование их таланта истощало их досуха. Автократор высунул нос в поисках еды и вина. Филетос жадно глотал, выпивая столько, что хватило бы на двух обычных людей. Маниакес тоже видел это раньше.

"Где следующий?" спросил жрец-целитель, все еще устало, но с некоторой восстановленной энергией. Жрец-целитель с необычайным талантом, каким он был, мог исцелить двух, трех, иногда даже четырех человек, которые умерли бы без его помощи. После этого усилия стали слишком велики, и потенциальный целитель потерял сознание, прежде чем смог установить канал с силой, которая текла через него.

"Ты же не хочешь покончить с собой, ты знаешь", - сказал ему Маниакес. "Я слышал, что это может случиться, если ты будешь слишком сильно давить на себя". "Где следующий?" - Повторил Филетос, не обращая на него внимания. Но когда немедленного ответа не последовало, жрец-целитель продолжил: - Поскольку мы можем сделать так мало, ваше величество, честь требует, чтобы мы сделали все, что в наших силах. Искусство исцеления развивается; люди моего поколения могут делать больше с меньшими затратами для себя, чем это было во времена моего прадеда, как ясно показывают сохранившиеся хроники и тексты об этом искусстве. В ближайшие дни, по мере продолжения исследований, те, кто последуют за нами, добьются еще большего ".

"Все это очень хорошо, - сказал Маниакес, - но это не мешает тебе покончить с собой, если ты сделаешь слишком много".

"Я сделаю все, что в моих силах. Если я умру, то такова воля Фоса", - ответил Филет. Он внезапно выглядел не просто измученным, но и совершенно мрачным. "Это также верно для тех, кого мы пытаемся исцелить, но безуспешно".

Это тоже заставило рот Маниакеса скривиться. Филетос пытался исцелить свою первую жену Нифону после того, как ей пришлось вскрыть живот, чтобы позволить родиться Ликариосу. Она была при смерти, когда была предпринята попытка операции, но Филетос все еще винил себя за то, что не смог вернуть ее.

"Ты не творишь чудес", - сказал Автократор.

Филетос отмахнулся от этого взмахом руки, как будто это не стоило опровергать. "То, что я делаю, ваше величество, - это моя работа, в конце которой не указаны критерии отбора". Его голова металась из стороны в сторону, осматривая как можно больше поля боя в поисках еще одного человека, которого он мог бы восстановить в бодрости, прежде чем его собственные силы подведут его.