Вихри сансары

– Сейчас вам предстоит увидеть захватывающее зрелище – Ганга арати, ритуал, демонстрирующий поклонение Шиве, священной Матери Ганге, богу солнца Сурье, богу огня Агни и всей Вселенной.

На улице все двигалось в сторону Ганги. Быстро доехали на моторикше до Дасашвамедх-гхата. Здесь их ждал немой, который, как добрый старый друг, улыбаясь белозубой детской улыбкой, вручил им корзинки, сплетенные из банановых листьев, внутри которых было множество цветов, а в центре стояла маленькая свечка.

Удивленный таким вниманием, Хари прокомментировал:

– После церемонии вы зажжете свечи и опустите эти корзинки в Гангу в знак поклонения пяти стихиям: земле – ее символизируют листья банана; огню, который будет полыхать от свечи; воздуху, поддерживающему этот огонь; водам священной реки Ганги и пятому элементу – небу, которое слушает и внимает человеческим мольбам. Помните об этом, просите богов о сокровенном, и они услышат вас.

Толпы паломников, собравшихся на гхате, с самозабвением пели песни и произносили мантры.

Если днем туристы были жалким вкраплением на фоне тысяч паломников, то теперь, отфильтровавшись, они сели в лодки и устремились к середине реки, чтобы лучше воспринимать зрелище происходящее на гхате.

Немой, ловко пробираясь среди толчеи, быстро привел их к берегу и усадил в небольшую лодочку, на которой, впрочем, странным образом умещались два маленьких, почти детских уютных кресла, обитые красным бархатом.

Отчалили, и в этот самый момент, будто по команде, на семи площадках началось грандиозное зрелище. Словно раскачиваясь по всему берегу слева направо, от реки вглубь гхата и наоборот, раздался бой колоколов. Зазвучала пронзительная музыка, загремели барабаны, и на помост вышли семеро высоких молодых браминов. Виртуозно манипулируя пылающими светильниками, искры от которых разлетались вокруг, они были подобны богу Сурье, извергающему огонь. Действия их были синхронны и величественны. Откуда-то из глубины гхата сначала тихо и монотонно, а затем громко и выразительно стали раздаваться песнопения. Звуки мантр долетали до Ганги, отражались от водной глади и возвращались на берег, где глухо тонули в стенах индуистских храмов. Создавалась мощная эмоционально-звуковая волна, пронизывающая и очищающая людей.

***

В пятом часу утра неугомонный Хари в буквальном смысле поднял их с кровати. По пустынным улицам подъехали почти к самой реке. Было еще темно. Создавалось впечатление, что индусы не уходили с набережной со вчерашнего вечера, только теперь они не разгуливали праздно по гхатам, а сидели на ступеньках в глубокой медитации.

Сотни туристов ручейками стекались к берегу.

Едва сели в лодку, Максим уткнулся Майе в плечо и погрузился в сладкую дрему. Хари стал жестикулировать, объясняя немому куда плыть.

– Мы направляемся вверх по течению, на юг, – почему-то шепотом сказал Хари, – достигнем гхата Асси, развернемся и пойдем вниз по течению на север до гхата Маникарника, где вчера вы наблюдали кремацию. Наше маленькое путешествие займет немногим более часа. Впереди, чуть справа, будет всходить солнце – не прозевайте это зрелище.

Стало рассветать. Все вокруг озарилось нежно-матовым светом. Не было привычной индийской яркости.

– Как у нас в белые ночи, – нараспев протянула Майя.

Солнце появилось как-то неожиданно, причем довольно высоко над горизонтом и лишь его верхняя половина. Устремляясь к зениту, солнце округлялось снизу. Не было привычных палящих лучей. Матово-желтое, оно медленно, как бы украдкой, поднималось над горизонтом. Еще вчера яркая и пестрая набережная окрашивалась в пастельные тона.

– Вот-те на, а где же обещанное зрелище? – нарочито возмутился Максим.

– Солнце боится затмить своим светом Варанаси, творение всемогущего Шивы, поэтому так робко заявляет о себе, – нашелся Хари.

Медитирующие протягивали руки к восходящему солнцу, сопровождая это вдохновенным приветствием "намасте". Гул на берегу стал усиливаться, и вскоре жизнь бурно закипела. Закончившие молитву паломники совершали ритуальные омовения.

Несмотря на то, что груды мусора обезображивали весь берег реки, вода в ней была на удивление чистой, и если бы не голубовато-зеленоватый отлив, ее бы можно было назвать совершенно прозрачной.

Лодка достигла середины реки и взору открылись древние гхаты, усыпанные грандиозными и миниатюрными храмами, созданными в разных стилях и в разное время. На площадках догорали и вновь зажигались погребальные костры.

– На городском побережье Ганги восемьдесят четыре гхата, возведенных индийскими правителями, – не без гордости заметил Хари. – Все постройки принадлежат богатым людям, в основном раджам и махараджам.

Не прерывая рассказа, Хари отчаянно отгонял то и дело прибивавшиеся к ним плавучие лавочки с сувенирами, но сердобольная Майя непременно покупала у торгующих детей какую-нибудь безделушку.

– Хари, то тут то там встречаются мужчины, занимающиеся стиркой. Сначала я подумала, что они стирают свои личные вещи, но, присмотревшись, увидела кучи белья. Что это? – спросила Майя.