Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя

– Рауль, вы отвечаете мне с тяжелым сердцем, вы страдаете…

– Да, очень, очень! Вы запретили мне ездить в Блуа и видеться с Луизой де Лавальер.

Молодой человек запнулся. Он с наслаждением произносил это очаровательное имя; оно ласкало уста, но сердце его разрывалось.

– И я хорошо сделал, Рауль, – поспешно сказал Атос. – Меня нельзя назвать чересчур строгим или несправедливым отцом; я уважаю истинную любовь, но я забочусь о вашем славном будущем… Занимается заря нового царствования; война влечет юного, исполненного рыцарского пыла короля.

Ему нужны люди молодые и свободные, которые бросались бы в битву с восторгом и, падая, кричали бы: «Да здравствует король! – а не стонали бы:

«Прощай, жена!.. «Вы понимаете, Рауль, какой бы дикой ни показалась моя мысль, я заклинаю вас верить мне и отвратить свой взор от первых дней младости, когда вы научились любить, беззаботных дней, когда сердце смягчается и становится неспособным вместить горькое и терпкое вино, называемое славою и превратностью судьбы.

Да, Рауль, повторяю еще раз: верьте, что я желаю одного – быть вам полезным, мечтаю об одном – видеть вас счастливым, думая, что вы можете стать со временем человеком выдающимся. Оставайтесь одиноким, и вы достигнете большего и скорее придете к цели.

– Вы приказываете, граф, – отвечал Рауль. – Я повинуюсь.

– Приказываю! – вскричал Атос. – Вот как вы поняли меня! Я приказываю! О, вы придаете не тот смысл моим словам, вы совсем не понимаете моих намерений! Я не приказываю, а прошу.

– Нет, нет, граф, вы приказали, – сказал виконт с настойчивостью. Но если бы даже вы только просили, то ваши просьбы действуют на меня сильнее ваших приказаний. Я не видел Луизы де Лавальер.

– Но вы страдаете! Вы страдаете! – настаивал граф.

Рауль не отвечал.

– Я вижу вашу бледность: вижу, как вы печальны. Ваше чувство так сильно?

– Это страсть, – сказал Рауль.

– Нет… это привычка…

– Ах, граф, вы знаете, что я долго путешествовал, я два года прожил вдали от нее. Кажется, никакая привычка не устоит против двухлетней разлуки… И что же? Вернувшись назад, я любил ее – не скажу сильнее, потому что это невозможно, – но так же, как прежде. Луиза де Лавальер единственная моя подруга, но вы для меня бог на земле… Ради вас я готов пожертвовать всем.

– Напрасно, – возразил Атос. – У меня уже нет никаких прав на вас.

Возраст освободил вас, вы даже не нуждаетесь в моем согласии. Впрочем, я не могу не дать вам согласия после всего, что вы сейчас сказали. Женитесь на Луизе де Лавальер, если вы этого хотите.

Рауль вздрогнул и сейчас же ответил:

– Как вы добры, граф! Как благодарен я вам! Но я не принимаю вашего разрешения.

– Вы отказываетесь?

– В душе вы против этого брака: не вы избрали мне невесту.

– Это правда.

– Этого достаточно, чтобы я не упорствовал; я подожду.

– Будьте осторожны, Рауль! То, что вы говорите, очень серьезно.

– Знаю, я подожду.

– Чего? Моей смерти? – спросил Атос с огорчением.

– Ах, граф! – вскричал Рауль со слезами в голосе. – Можете ли вы огорчать меня так жестоко, меня, который никогда не подавал вам повода жаловаться!

– Милый сын, это совершенная правда, – отвечал Атос, напрасно стараясь скрыть свое волнение. – Нет, я вовсе не хочу огорчать вас; я только не понимаю, чего вы будете ждать… того времени, когда вы разлюбите меня?

– О нет, нет, граф!.. Я подожду, пока вы перемените мнение.

– Я хочу осуществить одно испытание, Рауль. Хочу посмотреть также, будет ли ждать Луиза де Лавальер.

– Надеюсь.

– Берегитесь же, Рауль. Что, если она не захочет ждать? Ах, вы еще так молоды, так доверчивы и благородны… Женщины непостоянны!

– Вы никогда не говорили мне ничего дурного про женщин; никогда не жаловались на них. Зачем же вы упрекаете их теперь из-за Луизы де Лавальер?

– Правда, – отвечал Атос, опуская глаза, – я никогда не говорил вам ничего дурного о женщинах; никогда не имел повода жаловаться на них, и никогда Луиза де Лавальер не давала мне предлога сомневаться в ней. Но когда думаешь о будущем, надо предвидеть даже редкие случаи, предполагать даже невероятное! Ну, а что, если Луиза де Лавальер не захочет вас ждать?

– Не понимаю…

– Если она обратит свой взор на другого?

– Если она полюбит другого, хотите вы сказать? – спросил Рауль с ужасом.

– Да.

– Что ж, граф! Я убью этого человека, – отвечал Рауль. – Убью всякого, кого выберет Луиза де Лавальер. Буду драться до тех пор, пока меня не убьют или Луиза опять не полюбит меня.

Атос вздрогнул.

– Мне послышалось, – сказал он глухим голосом, – как будто вы только сейчас уверяли, что готовы пожертвовать для меня всем на свете.

– О! – вскричал Рауль с трепетом. – Неужели вы не позволите мне драться на дуэли?

– А если не позволю?

– Вы запретите мне надеяться, граф; но вы не запретите мне умереть.

Атос посмотрел на Рауля.

Рауль произнес эти слова глухо, с помрачневшим взором.