Вильгельм Завоеватель

Вечером в лагере Эдгар сидел в палатке Рауля и с любовью чистил свой топор. Было ясно, что битва доставила ему удовольствие и он не отказался бы принять участие ещё в одной.

   — Ну что же, у тебя будет такая возможность, — лениво потягиваясь, проговорил Рауль. — Можешь быть уверен, мы станем преследовать Конана. Лучше бы ты отдал свой топор оруженосцу, пусть он почистит его.

   — Нет, я хочу это сделать сам, — ответил Эдгар. Он вытянул вперёд руку с топором и стал разглядывать его, поворачивая так, чтобы свет, играя, отражался от его гладкой поверхности. — Ну, разве это не оружие настоящего мужчины? О мой старый друг, как приятно снова держать тебя в руках.

Рауль лежал на своей соломенной постели, закинув руки за голову. Он с усмешкой посмотрел на Эдгара:

   — Если бы мне нужно было убить быка, то я не смог бы найти для этого лучшего оружия, — вызывающе заявил он.

   — Быка! — с негодованием воскликнул Эдгар. — Ты слышишь ли это, о кровопийца?

На лице Рауля появилась гримаса отвращения.

   — Молчи, варвар! Если ты и дальше собираешься обращаться к этому отвратительному орудию, то лучше уходи! Я не люблю кровопролитие, так же, как и войну вообще.

   — Рауль, ты не должен так говорить, — ответил Эдгар. — Если бы тебя слушал незнакомый человек, он бы подумал...

   — Он бы наверняка подумал, что я действительно так считаю.

   — Да как же может быть иначе?

   — Так ведь я абсолютно искренен, — сонным голосом ответил Рауль и закрыл глаза.

Эдгара сильно взволновало такое заявление, и он постарался объяснить Раулю, как глупо быть таким щепетильным. Ему, однако, показалось, что его слова не возымели должного воздействия на Рауля, потому что через двадцать минут он приоткрыл свои серые заспанные глаза и, зевая, спросил Эдгара:

   — Привет, ты всё ещё здесь?

После этого оскорблённый Эдгар гордо поднялся и удалился к себе.

Однако его вера в Рауля была снова восстановлена. Герцог повёл своё войско на Динан и штурмом взял город. Эдгар, оказываясь в центре сражения, видел, что Рауль всегда сражается в первых рядах и его явно не смущает кровопролитие. Они бились бок о бок, прокладывая себе путь через бреши в стене, и вдруг Рауль поскользнулся на камне, упал, оказавшись на миг беззащитным, но над ним взметнулся топор сакса, и Эдгар прокричал по-нормандски: «Прочь! прочь!» — и какой-то бретонец упал на Рауля, забрызгав кровью его длинную кольчугу. Рауль сбросил с себя всё ещё содрогающееся в конвульсиях тело и встал.

   — Что-нибудь болит? — прокричал Эдгар, перекрывая шум сражения.

Рауль отрицательно покачал головой. Только когда осада была завершена и нормандское войско вошло в город, они снова вспомнили об этом случае. В пылу сражения они потеряли друг друга и встретились лишь через несколько часов на рыночной площади. Рауль руководил работой отряда воинов, перед которым стояла задача затушить пожар в городе. Было уже темно, когда Эдгар увидел его стоящим перед горящим домом. В свете огненных отблесков Эдгар сумел разглядеть пятна грязи и пота на его одежде, но он был цел и невредим.

Эдгар подождал, пока Рауль отдаст приказание одному из своих людей, а потом положил ему руку на плечо.

   — Я всюду тебя искал, — сказал он и с показным безразличием добавил: — Я уже начал было думать, что тебя убили.

   — Вряд ли кто-нибудь мог сказать тебе, где я, — ответил Рауль. — Эй, ты там, отойди от стены!

Маленький босой мальчишка в опалённой одежде бежал по мостовой, отчаянно зовя свою маму. Рауль поймал его и передал в руки Эдгару.

   — Подержи этого малыша! — приказал он. — А то так он может и погибнуть. Этот дом обречён.

Эдгар одной рукой подхватил испуганного мальчугана и спросил, что ему теперь с ним делать. Но Рауль уже ушёл на другую сторону базарной площади, чтобы руководить тушением дома, который ещё не был целиком охвачен огнём. Языки пламени только начали лизать его стены. Эдгар оставался на месте, тщетно пытаясь успокоить вертлявого мальчишку. К его большой радости, душераздирающие крики ребёнка скоро возымели своё действие. Прибежала испуганная мать, она выхватила мальчика из его рук и, прижимая сына к груди, обрушила на Эдгара целый поток слов. Она говорила на языке бретонцев, и поэтому он не мог понять значения слов, но смысл сказанного был очевиден, такая ненависть отражалась на её лице, столько злости было в её голосе. Он попытался объяснить ей, что не причинил мальчику вреда, но женщина так же плохо понимала его, как и он её, и поэтому она угрожающе пошла ему навстречу с таким видом, будто собиралась выцарапать ему глаза. Он поспешно спрятался за обгоревшей стеной, а она, прокричав что-то ему вслед, удалилась; как раз в этот момент вернулся Рауль и, поняв, в чём дело, весь затрясся от смеха:

   — О, бесстрашный герой! Смелый сакс! Выходи, враг скрылся.

Эдгар вышел из-за руин, стыдливо улыбаясь:

   — Ну что я мог сделать? Не женщина, а настоящий дьявол в юбке. Да чтоб ты сдох, это ведь ты подсунул мне этого мальчугана.

Рауль начал вытирать грязь и пот с лица и шеи. Перестав смеяться, он наблюдал за тем, как его люди таскают бадьи с водой.