Винное закулисье Прованса. Истории о вине и виноделах

Жорж был пятым ребенком в семье, но не самым младшим, после него появились на свет еще восемь братьев и сестер. Да, их родители, Рене и Даниэль, еще до свадьбы договорились, что детей у них будет тринадцать, и уговор свой исполнили. Представляете тринадцать наследников и пятнадцать ртов на ДВА гектара виноградников и полтора гектара олив? Поднатужилось маленькое хозяйство и выдюжило, причем хватило не только на прокорм семьи, но и на хорошее образование для каждого из детей. Сейчас все они самостоятельные профессионалы, разносторонние личности, и каждый работает там, где ему нравится. Почти все поселились здесь же, поблизости, и только трое разлетелись в разные стороны. Дальше всех – сын Реми, уже десять лет он пишет картины и книги, живя в Перу со своей местной женой. Младшая дочь стала энологом и курирует около пятидесяти винных погребов в Лангедоке около Безье, а еще одна дочь преподает в сельхозуниверситете в Монпелье. В этой семье есть и другие преподаватели, инженеры-агрономы, логист, юрист и даже политик.

Отец умер три года назад, ему было 94, и дети из-за наследства не передрались, ведь всё оно было заранее разделено между ними методом, который называется donation-partage (разделение дарением). Суть его в дарении родителями какого-то лота каждому из детей заранее: дают – бери, а не согласен – отказывайся. Все согласились и со своими лотами, и с тем, что винодельня достается именно Жоржу, потому что все дети хотели, чтобы семейное хозяйство продолжилось. Мама и сейчас жива-здорова, ей 90 лет, она обитает в доме под двухтысячелетней оливой, которая, несомненно, делится с ней своими жизненными силами. А что же наш Жорж, когда и как принял он это семейное дело?

Жоржу было тогда тридцать, он только что женился, имел любимую «непыльную» работу (преподаватель виноделия и руководитель проекта в ассоциации профессионального образования) и очень неплохую по тем временам зарплату. Все младшие дети уже покинули родительский дом, и отцу наконец-то стало можно уйти на пенсию. Вот тогда он и призвал Жоржа возвратиться, чтобы взять хозяйство в свои руки. На предложение отца Жорж откликнулся с энтузиазмом, оставил преподавательскую работу, а переезжать им с женой было недалеко.

Надо сказать, Жорж вообще невероятно энергичный и легкий на подъем человек. Он и в гору местную, Бау легко поднимается всего за час с небольшим, и даже поздно вечером, после работы, если душа просит отдыха. Там наверху есть средневековая bergerie (ферма-овчарня), где можно устроить ужин с барбекю и панорамным видом на лазурные берега. Да, создатели натурального вина обычно не только философы, но и люди, неотделимые от природы.

На самом деле про Жоржа и его семью можно написать отдельный захватывающий роман, в котором будут и приключения (пять лет в Африке: сначала на альтернативной службе, затем с другом-малийцем с нуля поднимали отель в Бамако), и преодоление (несчастный случай с двумя младшими братьями в детстве), и конфликты (с братом-соседом, на почве раздела виноградников), и любовь, и кульминация, и неожиданная развязка. А пока, чтобы не сильно отдаляться от винного сюжета, я лишь пунктиром постаралась отметить самое важное. Если интересно, на месте мы поговорим еще о многом и расспросим самого Жоржа. А сейчас давайте вернемся снова к виноделию.

25 сортов винограда, немного об ассамбляжах и картины-этикетки

Жорж уже привык удивлять всех цифрами: 2000 лет винодельческой традиции на этой земле, 700 виноделов в одной деревне, 13 детей у его родителей. Не выбивается из этого ряда и цифра количества разных сортов винограда, культивируемых им сейчас, – 25. Все они посажены на площади всего-то в 4 гектара. Дружная семейка, не правда ли? Среди этих двадцати пяти есть и совершенно необычные для этой местности сорта, и аборигены, но почти исчезнувшие в наше время. Каждый из них привносит в винные ассамбляжи свою лепту. Вот Александрийский Мускат и Гевюрцтраминер, они убираются с лозы уже почти высохшими, в начале зимы, чтобы составить основу сложного по букету и по многолетнему процессу изготовления натурально сладкого вина (VDN). А такие редкие в Провансе гости – Мальбек, Темпранильо, Пти Вердо – в кооперации с местными меньшинствами, Каладок и Марселан, они дарят двум красным винам их неповторимые ароматические букеты и отличают ото всех других вин вообще.