Винодел

Когда Брикс исчез из виду, Диксон пошла дальше. Ей хотелось крикнуть во мрак: «Карен, это ты?» — но она понимала, что делать этого нельзя. Она не осмеливалась даже включить телефон, чтобы не выдать своего местонахождения.

Она не сделала и пятнадцати шагов, как увидела фонарик Брикса, рванувшийся куда-то в сторону. Сопровождаемый омерзительным глухим звуком, он закружился в гротескном танце с мерцающим огоньком и упал на пол — с таким же омерзительным, но более громким звуком.

Диксон бросилась было назад, но вдруг замерла. Мэйфилд здесь, в этой комнате! Она должна остановить его, прежде чем он убьет Брикса. Если еще не убил. Ей придется рискнуть.

«Карен!»

Вейл видела, как луч шарит по комнате, слышала приближающиеся шаги. Она вжалась в стену и прицелилась, чтобы, если что, первым же выстрелом сразить непрошеного гостя. Источник света двигался. Луч прыгал вверх-вниз в такт движению. А может, фонарик просто держали в руке вместе с пистолетом.

Она не отваживалась крикнуть.

Глухой удар — кость, бьющая о плоть, — и фонарик полетел на пол. Снова удар. Что-то упало. Или кто-то?

— Карен!

Вейл вгляделась в темноту. Диксон.

— Я здесь!

И тут она увидела какой-то неясный сгусток черноты, несущийся прямо на нее, как разъяренный футболист на соперника. Ее отбросило на груду бочек, дышать стало невозможно.

«Глок» выпал у нее из рук.

…пятьдесят девятая

В отблесках далекого света Вейл различала силуэт Джона Мэйфилда. Его сильная рука зажимала ей рот. Он наваливался всем телом, пытаясь вдавить ее в нагромождение бочек. Она уже знала, что за этим последует.

Вейл дернулась, ударила его в крепкое плечо,

затем пнула в низ живота — попала во что-то твердое,

пнула еще раз, и еще,

и еще,

вертя головой, пытаясь приоткрыть рот и укусить…

потянулась к его лицу, ухватила его за нос,

но он запрокинул голову,

и она успела поднести левую руку к шее за миг до смертельного удара.

Удар пришелся на руку, она сама себе зажала горло, закашлялась.

Спазмы кашля…

И тут она услышала тошнотворный хруст костей.

— Я здесь!

Диксон попыталась определить, откуда донесся голос Вейл, но акустика в этой комнате с куполообразной крышей не предусматривала точной триангуляции. Она метнулась в комнату, на свет выпавшего фонарика, надеясь, что не напорется на Мэйфилда. Потому что теперь она знала: он здесь. И он напал на Брикса.

Рассмотрев слева гору бочек, она побежала к ним, сжимая в правой руке пистолет, — вперед, вперед, по паре футов за шаг…

И вдруг — шарканье ног, шум борьбы, приглушенные вопли. Справа. Карен!

Диксон побежала на шум и за углом рассмотрела в полумраке Джона Мэйфилда: широко расставив ноги, он на что-то наседал, вдавливал это «что-то» в дубовые бочки. Вейл она не видела, но, учитывая, как именно Мэйфилд предпочитал умерщвлять свои жертвы (это она испытала на себе), Диксон и не нужно было ее видеть, чтобы понять, где она и что он сейчас с ней делает.

Прицелиться было трудно, особенно в темноте: она не была уверена, куда попадет пуля. Но такой человек, как он, не послушается и не поднимет руки вверх. Насколько она помнила лекции Вейл об убийцах-нарциссах, слово «сдаваться» не входило в их эгоцентричный словарный запас.

И тогда, помня о смерти Агбаяни, Диксон решила проявить более личный подход. Подкравшись сзади, она подняла правую ногу и изо всех сил ударила Мэйфилда под левое колено.

Он согнулся от адской боли: связки наверняка порвались, хрящ лопнул, большая берцовая и малоберцовая кости должны были, по крайней мере, треснуть.

Мэйфилд выл от боли. Схватив его за запястье, Диксон навалилась плечом на его локоть — сустав вывернулся и беспомощно хрустнул. Она дернула Давильщика за сломанную руку и впечатала ему в лицо кулак с пистолетом.

Ослепленный Мэйфилд попятился, но разорванные связки подвели его и он мешком рухнул на землю.

Диксон подняла ногу и врезала по его нижней челюсти. Она понимала, что бьет лежачего, более того — человека без сознания, но не могла отказать себе в этом.

Потом она подняла пистолет и прицелилась.

…шестидесятая

Когда раздался треск костей, хватка Мэйфилда ослабела. Вейл увидела, как кто-то приблизился к ним, услышала шум… Не успела она понять, что происходит, как Мэйфилд уже повалился набок. Удар в лицо — и он попятился как рак.

Это была Диксон. Она пнула уже неподвижное тело — просто чтобы убедиться, что Давильщик больше не причинит никому вреда.

Вейл бросилась к оброненному в суматохе фонарику и подобрала его. И в это мгновение увидела, что Диксон целится Мэйфилду в голову.

— Роксана!

Диксон убрала волосы с лица. Грудь ее тяжело поднималась и опускалась, рука по-прежнему была сжата в кулак.