Виолетта

Хуан Мартин заканчивал университет и был избран президентом федерации студентов. Носил индейское пончо, длинные волосы и всклокоченную бороду по моде молодежи левого толка. Часто появлялся на телевидении как представитель студенчества, и, хотя выражал революционные идеи, тон его выступлений был примиряющим. Он предостерегал против фашистских маневров оппозиции, но осуждал и тактику ультралевых групп, не менее опасных, чем правые. В итоге у него появились враги из числа единомышленников. Людей раздирали политические страсти, и никто не прислушивался к разумным голосам, призывающим к диалогу и переговорам.

Через одиннадцать месяцев после твоего рождения разразился военный переворот, правительство было свергнуто, пролилось много крови, — после избрания президента-социалиста Хулиан Браво частенько об этом предупреждал. Теперь он то и дело путешествовал по стране, будто переехал сюда жить. Он был очень занят государственными делами — так он, во всяком случае, утверждал, не уточняя, в чем они заключаются. Мы мало виделись, поскольку, став бабушкой, я поселилась в Сакраменто, а он большую часть времени проводил в столице. Если же приезжал на юг, лишь изредка давал о себе знать.

Переворот был организован как полноценная война. Войска и полиция взбунтовались в весенний вторник на рассвете, а к полудню президентский дворец разбомбили, президент был убит, страна оказалась во власти военных. Репрессии начались немедленно. В Сакраменто сопротивления не было, — напротив, люди, которых я знала, аплодировали с балконов, потому что три года ждали, когда героические солдаты спасут родину от коммунистической диктатуры, но и там действовало осадное положение. Солдаты в камуфляже, размалеванные, как апачи в кино, чтобы лица нельзя было опознать, и силы безопасности на черных автомобилях патрулировали город. Вертолеты гудели, как мухи, под окнами ездили танки и тяжелые грузовики, вдребезги разнося тротуары и распугивая бездомных собак, всегдашних хозяев улиц. Слышались полицейские сирены, крики, выстрелы и взрывы. Движение заблокировали, приостановили воздушные, железнодорожные и автобусные перевозки, на дорогах установили контрольно-пропускные пункты для охоты на подрывников, террористов и партизан. Мы не впервые слышали упоминания об этих врагах отечества, правая пресса утверждала, что все это агенты Советского Союза, готовящие вооруженную революцию, и у них заранее составлены списки людей, которых предстоит казнить.

Связь была затруднена, я не могла созвониться ни с Хуаном Мартином, который был в столице, ни с Хосе Антонио, жившим в нескольких кварталах от моего дома. Зато Хулиан свалился как снег на голову, когда я была уверена, что он в Майами, и объявил, что мобилизации не боится: у него пропуск, он оказывает важные услуги правительственной хунте.

— Следуй инструкциям, которые передают по телевизору, Виолета. Сиди дома, не ходи в офис, пока все не уляжется. Если понадоблюсь, звони в отель и оставляй сообщение.

Первые три дня по всей стране действовал комендантский час, на улицу нельзя было носу высунуть без специального разрешения, в случае чрезвычайной ситуации приказали размахивать белым платком. Солдаты заталкивали людей в армейские грузовики и увозили в неизвестном направлении, на площади жгли костры, куда бросали книги, документы и списки избирателей, демократию отложили до новых распоряжений, еще неизвестно было, предстоит ли нам вообще голосовать Политические партии и конгресс объявили бессрочный перерыв, пресса подвергалась цензуре. Запретили собираться группами более шести человек, но в нескольких клубах и отелях, в том числе в «Баварии», люди сходились, пили шампанское и пели национальный гимн. Я имею в виду людей состоятельных, которые с нетерпением ждали военного переворота, особенно местных фермеров, жаждавших вернуть свои земли, конфискованные аграрной реформой. Защитники социалистического правительства — рабочие, крестьяне, студенты и бедняки — помалкивали в своих норах, объяснял мне Хулиан Браво. По телевизору показывали четырех генералов с национальным флагом и гербом, отдающих приказы гражданским, и крутили диснеевские мультики. Слухи набегали и откатывали с ураганной быстротой, противоречивые и неподтвержденные. Я заперлась у себя, как велел Хулиан. Я была всецело поглощена внуком, который уже ползал по всему дому, засовывал пальцы в розетки и ел землю вместе с червяками. Я надеялась, что скоро все вернется на круги своя.

Три дня спустя, когда комендантский час на некоторое время отменили, ко мне пришла мисс Тейлор, принесла для ребенка сухое молоко, которое мы не могли достать уже несколько месяцев. Внезапно на полках магазинов появилось множество товаров, которых еще недавно не хватало. Мы сидели в гостиной и пили чай «Дарджилинг», который любила моя бывшая гувернантка, и она рассказала мне истинную причину своего визита.

— В столице напали на университет, Виолета. Задержали преподавателей и студентов, особенно с факультета журналистики и социологии. Говорят, стены залиты кровью.