Вирус Бога

Карлос отвернулся от аббата, взял ложку и начал есть. Спокойно, размеренно пережевывая пищу, задумчиво глядя на фрески, что украшали стены трапезной. Вчера в полутьме масляных светильников он их почти не видел. Теперь же подивился их красоте и тонкости прорисовки – такому украшению мог позавидовать и сам Ватикан. Обычно удаленные монастыри украшали сами монахи, только для росписи кафедральных соборов хватало средств на приглашение художников. А тут такое великолепие! Темы фресок были самые разные, но одна, на стене напротив стола, привлекла к себе внимание Карлоса. У ног Христа, вокруг которого разливалось сияние, был изображен колодец, подобный тому, что находился на площади монастыря, и куда они вчера влили «Слезы Христа». Карлос обратил на это внимание Франциска.

– Скажите, пожалуйста, любезный брат мой, – обратился Карлос к аббату, – что это за источник, очень похожий на колодец на монастырской площади, изобразил художник на этой фреске?

– Колодец? – встрепенулся аббат. – Какой колодец?

– Вот, на фреске, прямо напротив нас, – Карлос указал рукой на заинтересовавший его фрагмент.

– Ах это, извините, я так часто вижу ее перед глазами во время трапезы, что уже не обращаю внимания.

– Не обращаете внимания на образ Спасителя? – удивленно переспросил Карлос. – Поведение для аббата странное.

– Я неверно выразился, Ваше Высокопреосвященство…

– И как же, по-вашему, будет верно? – Карлос, задавая этот вопрос, повысил голос. – Вы так часто видите пред собой образ Спасителя, что перестали его замечать?

В трапезной воцарилась тишина, монахи замерли, ожидая ответа аббата, все были встревожены.

Аббат покраснел от напряжения, на лбу выступила испарина, он вдруг начал тяжело дышать и дрожащей рукой поднес ко рту кубок с водой, разлив половину себе на грудь. Карлос внимательно смотрел на него, это заставляло аббата нервничать еще больше, он схватился за грудь и закашлялся, закрыв рот рукой. Когда он убрал ее, то увидел на ладони кровь. Дыхание аббата сопровождалось влажными хрипами, как у тяжелобольного. Он опустил окровавленную руку и положил ее на стол, запачкав белоснежную скатерть, затем повернулся к Карлосу, который удивленно смотрел на него. Аббат сделал еще одну попытку заговорить, но опять захлебнулся приступом кашля, прикрыв рот рукой. Когда он в этот раз убрал руку, кровь тоненькими струйками текла из его рта, рука была вся в крови, на скатерть упало несколько зубов. Кожа на лице аббата вдруг треснула, кровавая трещина расширилась, лоскут кожи отвалился на лбу, свернувшись сбоку у левой щеки, повиснув капающим кровью ошметком.

– Видимо, «Слезы Христовы» все же не потеряли своей силы, – тихо сказал Карлос, поворачиваясь к Франциску, – и..

Инквизитор замер, не договорив. Последние несколько минут он пристально наблюдал за аббатом, сосредоточив на нем все внимание, и шум вокруг приписывал реакции на происходящее с последним. Оказалось, то же самое, что с аббатом, происходит со всей братией.

– Да, Ваше Преосвященство, – ответил шепотом Франциск. Он как будто не хотел потревожить умирающих вокруг людей, а может быть, боялся привлечь к себе их внимание. Инквизиторы завороженно смотрели на происходящее вокруг.

Шестьдесят монахов корчились в жутких мучениях. Его опасения, конечно, были напрасны, все они были заняты только собственной смертью.

В этот момент двери в трапезную распахнулись, вбежала охрана, они, видимо, хотели сообщить о ­чем-то важном, но увидев происходящее, буквально остолбенели. На некоторое время трое рыцарей даже перестали дышать. Картина, которая предстала перед их глазами, превосходила все виденное ранее, все ужасы пыток инквизиции. Даже чудеса, творимые «Слезами Христа» с нечестивцами, коих они казнили по дороге в монастырь, померкли перед тем, что происходило в трапезной.

Один из монахов, сидевший на стуле недалеко от вбежавших охранников, выгнулся дугой назад, изрыгнул из себя вверх фонтан крови, который завершился кусками его внутренностей, и упал замертво к их ногам. Другие монахи корчились в судорогах – одни на столе, снося с него еду и посуду, другие под столом, некоторые пытались бежать к выходу, но, не добежав, падали к ногам остолбеневших рыцарей.

От монахов отваливались куски плоти, с некоторых она сползала пластами, подобно влажной одежде, обнажая белоснежные кости, которые через некоторое время, в свою очередь, темнели, чернели и с хрустом ломались, рассыпаясь черными хлопьями тлена. Трапезная была наполнена тошнотворными влажными звуками, хрипами, шлепками отпадающей плоти, сухим хрустом ломающихся костей, стонами и хрипом.