Вирус тьмы, или Посланник [= Тень Люциферова крыла]

Реакция юношей, указывала на то, что они хорошо отработали операцию отхода: оба рванули наверх и в разные стороны, сметая людей на пути, но тут один из них вместо «родной» голубой формы разглядел костюм Никиты и свистнул. Они сошлись и, как ни в чем не бывало, двинулись навстречу Сухову, поигрывая бицепсами.

— Че надо, амбал? — спросил белобрысый, во взгляде которого невольно отразилось уважение: Никита был выше каждого из них на полголовы и шире в плечах.

— Верните деньги инвалиду, — тихо сказал танцор, чувствуя неловкость и какое-то злое смущение; он уже жалел, что ввязался в эту историю.

— Какие деньги? — вытаращился белобрысый. Его напарник, потемней, с длинными волосами, в зеркальных очках, сплюнул под ноги танцору.

— Вали своей дорогой, накатчик. Или, может быть, ты переодетый шпинтиль, сикач?[5]

Никита молча взял его за плечо, ближе к шее, нажал, как учил Такэда. Длинноволосый ойкнул, хватаясь за плечо. Его напарник молча, без размаха, ударил Сухова в лицо, потом ногой в пах. Оба удара танцор отбил, но в это время его ударили сзади, и все поплыло перед глазами, завертелась лестница, в ушах поплыл звон. Он еще успел заметить, что ударил его тот самый «инвалид», у которого воры отобрали выручку, дважды закрылся от ударов длинноволосого, но пропустил еще один удар «инвалида» и оглох.

Его били бы долго, если бы не вмешался кто-то из молча наблюдавшей за дракой толпы. Получив по удару — никто не заметил их, так быстро они были нанесены — драчуны мгновенно ретировались с поля боя, и лишь потом Никита разглядел, что выручил его хмурый парень в костюме и с галстуком, типичный дипломат.

— Спасибо, — пробормотал Сухов, держась за затылок.

— Не за что, мы делаем одно дело, — ответил «дипломат». — Идти сможете?

— Сможет, — появился из-за его спины Такэда. — Благодарим за помощь, мы теперь сами. — Он наклонился над лежащим танцором, дотронулся до его затылка, озабоченно разглядывая окровавленную ладонь.

Сухов, напрягаясь, встал на четвереньки, и его вырвало. В толпе раздался женский голос:

— Да он пьяный…

Такэда помог Никите встать на ноги и повел по лестнице наверх, поймал такси.

— Может, тебя сразу в скорую? Голова сзади разбита.

— Домой, — вяло ворочая языком, проговорил Никита. — Ты что, следишь за мной?

Такэда промолчал.

— Ну, и зачем ты ввязался?

— Бес попутал. — Сухов потрогал забинтованную голову, покривился от боли. — Кто же знал, что они заодно? Какой в этом смысл?

Делать вид, что отнимают… Или для эффекту — инвалиду после этого больше давать будут?

Такэда разглядывал свои ногти, о чем-то задумавшись. Время от времени он посматривал на хозяина и во взгляде его надежда боролась с сомнениями.

Они сидели на диване в гостиной Сухова, пили кофе, смотрели новости и перебрасывались редкими фразами.

— Ты знаешь, меня раньше никогда не били! — криво улыбнулся Никита; в голосе его прозвучало удивление.

— Ничего, это исправимо, — рассеянно ответил инженер.

Сухов хмыкнул, оценив реплику. До этого момента, то есть до драки, он жил в своем мире, высоком мире искусства и музыки, спортзалов и театров, не пересекавшемся с миром улиц и подворотен, воровства и насилия, обмана и страха. Судьба и воспитание, устойчивый круг культурных отношений, хранили его от множества «низших» миров, и, попав в переплет, растерялся, столкнувшись с неадекватной реакцией окружающих. Он вдруг осознал, что ничего не знает о жизни вокруг. И было жутко обидно, что вступился он за псевдоинвалида, выступил зря.

— Знаешь, а тот парень ничего. Хорошо бы найти его и пригласить. Посидели бы.

— Какой парень?

— Что помог мне. Странный только… по-моему, он меня с кемто спутал, потому что сказал, что «мы делаем одно дело».

Такэда насторожился.

— Так и сказал, «одно дело»?

— Так и сказал. А потом ты подошел. Ума не приложу, как тебе удается вычислить меня.

— Если отвечу, не поверишь.

— А ты попробуй.

Такэда допил кофе, отобрал пустую чашку у Никиты и отнес поднос на кухню. Сказал, вернувшись:

— Существует система знаний, не основанная на познании и науке. Если хочешь, я один из ее адептов.

Сухов присвистнул.

— С ума сойти! А не темнишь ты, адепт? Уж не прицепил ли мне какую-нибудь электронную штучку вроде микропередатчика?

Такэда отреагировал на шутку с неожиданной серьезностью.

— Я — нет. Они — могли.

— Снова загадки? — Никита не имел намерений ссориться с Толей, поэтому спрашивал, скорее, риторически, зная, что Такэда все равно ответит лишь тогда, когда захочет. — Кто это — «они»?

— СС, — без тени усмешки ответил японец. — Я тебе уже говорил — это аббревиатура слов «свита Сатаны». Хотя, кто опасней — Они или эсэсовцы времен Отечественной войны — еще надо подумать. Я имею в виду тех самых «десантников» в пятнистых комбинезонах.

— А-а… — Никита поморщился, но язвить и высмеивать Такэду желания не имел. — Значит, по-твоему, они оставили… как ты там называл? «Печать зла»? И поэтому мне сегодня набили морду?

— Не уверен, что сегодняшний случай инспирирован ею, но не исключаю и такой возможности. Ты видел то, что не должен был видеть, и Они не могли не перестраховаться.