Вишня во льду

– Ой, Витенька, – обрадованно вскочила со стула та. – Как здорово, что ты заглянул! И Аленки в кабинете нет, хорошо, правда? – Она повисла у Дорошина на шее и смачно поцеловала его в губы. – Ты ко мне пришел или по делам?

– И к тебе, и по делам, – признался Дорошин. – Мне нужно было кое-какие документы у Арины Романовны забрать, но и тебя увидеть я тоже очень хотел, честно.

– Слушай, – глаза у Ксюши заблестели, – а если ты уже все свои дела сделал, давай сбежим, а?

– Как это? – не понял Дорошин. – Куда сбежим?

– К тебе, – прошептала она, прижимаясь к нему всем своим телом. – Давай поедем к тебе, хотя бы ненадолго.

Предложение выглядело настолько заманчиво, что Дорошину внезапно стало жарко.

– Рабочий день же, – слабо попытался возразить он. – Ты что начальству скажешь?

– Витенька, – Ксюша засмеялась своим колокольчиковым смехом, – я ничего не буду говорить начальству. Видишь ли, благодаря тому, что я – жена богатого мужа, мне не нужно претендовать на премии и прочие пироги, которые раздают коллективу к праздникам. Моя часть всегда тратится на других, потому что у людей маленькие зарплаты, большие семьи и огромные кредиты, понимаешь? За то, что я не претендую на свой кусок бюджетного пирога, у меня есть некоторые послабления. К примеру, я практически никогда не работаю по выходным дням, в то время как остальные обязаны притаскиваться сюда по субботам и воскресеньям. Я могу уходить, когда мне нужно, не ставя никого в известность. Морозова закрывает на это глаза, потому что на мою зарплату и мой объем работы ей никого другого не найти. Я – хороший специалист, который имеет возможность за свой счет ездить на профессиональные семинары и тусовки, покупать новую литературу, в том числе и иностранную, повышать свою квалификацию. Поэтому терять меня никто не хочет. Так что меня никто не хватится, а тебя?

В принципе у Дорошина тоже была свобода передвижений, и своим рабочим временем он распоряжался по собственному усмотрению. Сыщика, как известно, ноги кормят, так что отсутствие его в рабочем кабинете на протяжении лишнего часа-двух тоже никто не заметит.

– Ладно, – решился он. – Поехали, заодно накормлю тебя твоим же супом, а то ты такую кастрюлю наварила, что мне одному ее за неделю не осилить.

Спустя сорок минут жизнь казалась Дорошину вполне сносной штукой. Застарелая заноза, связанная с семейным разладом, которую он никак не мог вытащить из своей души, впервые за много месяцев переставала колоться, зудеть и ежесекундно напоминать о себе.

Тело и душа находились в гармонии. Получивший физическую разрядку в постели Дорошин восседал за столом в своем собственном, с детства любимом доме, ел огненный борщ и любовался на сидящую напротив очаровательную молодую женщину, которая, подперев кулачком висок, с нежностью смотрела на него.

– Ты чего? – спросил он. – Ты так на меня смотришь, что я думаю не о борще, кстати, очень вкусном, а совсем о другом.

– Нет уж, ешь! Мужчина должен хорошо питаться. С одной стороны, хорошо, что в твой дом не ходят другие женщины, кроме меня, а с другой – ты ж питаешься непонятно как. Кусочничаешь всухомятку.

– Я, что б ты знала, – неплохо готовлю, – сообщил Дорошин. – Супы, конечно, мне варить лень, зато я очень вкусно жарю картошку. На большой чугунной сковороде она получается так, как я люблю – с поджаристой корочкой. Объедение. А еще я специалист по мясу. Свиные отбивные на кости, прожаренные на углях, в моем исполнении получаются не хуже, чем в стейк-баре. Как-нибудь соберешься ко мне в выходной, предупреди, я тебе приготовлю.

– Фу, я не люблю мясо на углях. – Ксюша брезгливо наморщила свой изящный носик. – И шашлыки никогда не ем, и вообще все, что приготовлено на открытом огне. Так что не получится у тебя поразить мое воображение, Дорошин.

Все-таки удивительно, насколько эта женщина была его противоположностью. Она боялась собак, не получала удовольствия от физической близости, не терпела мясо на углях, не парилась в бане… Дорошин с неудовольствием подумал о том, что по большому счету у него нет с этой женщиной ни одной точки соприкосновения, и тем не менее они все равно интересны друг другу. О том, что Ксения влечет его к себе какой-то пока не раскрытой внутренней загадкой, он уже думал раньше, но сейчас ему пришла в голову мысль о том, зачем же тогда он, полковник Виктор Дорошин, нужен ей, коли они такие разные. Для новизны ощущений? Для приключений? Для остроты чувств?

Скорее всего, так оно и было, но тогда их отношения были обречены на скорое завершение. Загадки будут разгаданы, перец набьет оскомину и вызовет неизбежную изжогу, приключение превратится в рутину, постылую обязанность, и ничего, что могло бы связывать их, таких разных, не останется. Нет, не будет между ним и Ксюшей такого романа, как между дядей и его Машенькой. У тех были общие интересы, одинаковый взгляд на мир. Много лет они функционировали как единый организм, потому их связь и продержалась так долго, а у Дорошина и Ксюши так не получится, увы.