Витязь на распутье

Заодно удалось на вполне законных основаниях прикрыть и остальные кружала – недолив плюс некачественное пойло, в которое хозяева кружечных дворов для дурмана, чтоб быстрее свалить с ног и заставить наутро похмеляться, добавляли всякую дрянь. Притом добавляли в огромном количестве, так что даже Резвана унюхала три вида трав, а подошедшая чуть позже Марья Петровна за счет огромного опыта добавила к этому перечню еще столько же.

Кружальщики орали, что они тут ни при чем, ибо им поставили такое с государевых отдаточных дворов, но мои дамы, продегустировав на запах содержимое всех бочек, сразу указали на относительно нормальные, которые были приобретены совсем недавно. Выходит «паленым», как я про себя назвал их хлебное вино, оно становилось уже тут.

Кроме того, учитывая явно недостаточное количество тренировок, я перед отъездом распорядился устроить аналогичную зачистку по тому же принципу – на живца – и в других городах, которые принадлежали царевичу – Галич Мерьский, Чухлома, Унжа и так далее.

Вдобавок не забыл я и заказать побольше бикфордовых шнуров согласно тем рецептам и образцам, что остались у меня от шведского принца. Частичную амнистию ему, указ о которой лежал в кабинете, я объявлять не стал, оставив на всякий пожарный про запас – вдруг понадобится надавить, если старица Марфа тоже не согласится и придется вновь уговаривать Густава изменить свое решение. Однако перед отъездом отписал ему, что специально еду в Москву просить государя о том, дабы тот смягчил наказание для королевича.

Побывав в Дебрях, я пришел к выводу, что никаких дополнительных задач ставить не требуется. Гвардейцы и без того носились как оглашенные на лыжах по выпавшему снегу, причем всякий раз в новом направлении – там, где мы будем, нам никто накатанной лыжни не предоставит, так что пусть учатся сейчас и как ее прокладывать, и с какой скоростью меняться впереди идущим, которым тяжелее всего.

Лучшие пращники уже метали вместо камней первые отлитые болванки, стремясь попасть точно в небольшой щит, установленный примерно в полусотне саженей от них.

Что до маскхалатов, шапок-ушанок и валенок, то они пока что не были готовы в должном количестве. Впрочем, касаемо последних я не особо расстраивался – пока перебьются и в сапогах, были бы портянки потеплее. Да и с шапками-ушанками скорняков тоже особо не торопил – в поход хватит и две-три сотни для ратников с особо чувствительной к морозам кожей.

Маскхалаты – иное, но с ними дела шли успешнее всего. Учитывая, что балахоны должны быть крепкими и просторными, они имели лишь пять стандартных размеров, да и те определенные чуть ли не на глазок по пяти ратникам, присланным мною в мастерскую. Пока было готово только две сотни, но, учитывая темпы плюс то, что я подключил к Охриму Устюгову еще несколько швецов, к началу декабря, то есть за пару недель до предполагаемого выдвижения, вся тысяча должна быть пошита.

Что ж, можно и самому отправляться в путь-дорожку. Годуновы – что брат, что сестра – меня удерживали, утверждая, что лед еще слишком хрупок. Он и впрямь выглядел ненадежно. Однако времени терять было нельзя, так что пришлось поднапрячь мозги и соорудить две лебедки. С помощью их и пяти обычных волокуш я ухитрился за день переправить все свое имущество, включая и сани с лошадьми, и съестные припасы, и два десятка ратников.

Лед под волокушами то и дело угрожающе потрескивал, но обошлось. Самыми опасными были первые ходки, а когда скорость передвижения возросла – барабан вращали сразу четверо с каждой стороны, – я уже был уверен, что все пройдет благополучно.

Честно говоря, по пути в Москву я немножечко пожалел, что так торопился – как-то уж очень грустно было на первых ночных привалах. Грустно и одиноко. Но зато потом оставалось только порадоваться своей поспешности, поскольку опоздай я всего на чуть-чуть, на каких-то пару дней, и было бы поздно…

Глава 25

Первое знакомство

Приключений по пути хватало. По счастью, столь широких рек, как Волга, мне на пути уже не встречалось, но мелкие попадались, причем некоторые из числа коварных, с бьющими на дне источниками, отчего они в этих местах плохо замерзали, да и лед целую зиму оставался достаточно тонким. Узнали мы о специфике реки с ласковым названием Ключик, когда средние сани, проломив лед, ухнули в воду, а следом за ними подломилось и под соседними. Хорошо хоть, что река была неглубокой, и все удалось вытащить без особого урона.

Вымокли, конечно, насквозь, особенно я, поскольку больше всех прочих проторчал в воде, помогая выбраться на берег своим людям. Это мне вода была по грудь, а кое-кому по маковку, так что некоторых ратников приходилось приподнимать за шиворот, чтоб не нахлебались воды.