Виват, Романовы! Часть II

Александр (дрожащим голосом). Я вам… не Саша!

Чарторыжский (хихикает). Я знаю. Ты – Маша… Даша… Глаша. Ради бога! (с акцентом) У нас есть свободная strana!

Александр смотрит на Чарторыжского. Выходит из кабинета.

Сцена 66

Александр стоит в кабинете возле двери с табличкой «Негласный комитет». Сперанский выжидающе смотрит на него.

Сперанский. Ваше Величество, ну что, сказали им?

Александр. Сказать-то я сказал… но я не могу за них перестать так себя вести…

В прострации обходит кабинет кругом.

Александр. А где наш ящик, куда выбросили таблички с дурацкими запретами моего покойного батюшки?

Сперанский (лезет под стол). Да вот он…

Ставит на стол коробку. Александр роется в коробке, достаёт табличку с надписью «не курить!». Вешает на стену.

Александр. Оформите там как полагается? (Разводит руками). А как ещё? С ними только так, судя по всему, и можно… Хм… не такое уж хорошее слово. Сюда больше подходит слово «надо»… с ними так и надо!

Уходит.

Сцена 67

Покои Александра. Александр сидит на кровати и плачет. Рядом сидит Константин.

Александр (сквозь слёзы). Они меня не слушаются! Совсем! Вообще ни во что не ставят!

Константин. Ну ты их того… разбаловал…

Александр (возмущённо

). Они ведь сами меня уговорили стать императором! Я не хотел! А теперь меня не слушаются! Я вообще не нужен! Зачем мне быть? Сами несут какую-то ахинею целыми днями… я отрекусь! Отрекусь! Будут знать!

Рыдает ещё сильнее.

Константин. Я бы мог их всех убить, но после того, как мне приснился отец, и я во сне имел с ним долгий разговор, я дал себе слово, что больше не буду убивать людей просто так… абы ради чего…

Александр. Ради меня! (обиженно) Ну вот… тебе тоже не важен!

Константин обнимает его и утешает.

Константин. Может, тебе и правда поехать отдохнуть? Развеяться…

Александр. Можно… Я устал прям тут… (вздыхает) И, как назло, именно сегодня решил больше не напиваться…

Константин. Да, это плохой способ снять стресс.

Александр (смущённо). Может, тогда ты мне одолжишь… немного своего опиума?

Стук в дверь. Заходит Куракин.

Куракин (участливо). Ой, Саша… Ты чего? Плакал опять, что ли? Кто тебя обидел?

Гладит его по голове.

Александр (мрачно). Все! Все меня обижают! Издеваются! Смеются надо мной! Я решил поехать за границу в отпуск.

Куракин. Правильно! Езжай в Италию! Там сейчас карнавал… Очень красиво.

Александр встаёт и направляется к двери.

Александр. Всё, я вещи собирать! Заеду только к матушке в Павловск… она меня тоже ещё пожалеет перед отъездом.

Куракин (догоняя его). Погоди! Вот, хотел тебе отдать… снова письмо от Наполеона.

Александр (закатывая глаза). Боже, он меня достал! Не хочу ему отвечать!

Куракин.

Саша, нельзя игнорировать таких влиятельных личностей как Наполеон Бонапарт! Особенно после того, что было под Аустерлицем!

Александр берёт письмо, крутит задумчиво в руках.

Александр. Не знаю, как во Франции, а в России – запрет на «нельзя». Мне, как императору, можно всё. В том числе и не отвечать на надоедливые письма Наполеона. Напишите, что я уехал в отпуск и отвечу ему, как вернусь!

Уходит. Куракин растерянно смотрит ему вслед.

Куракин. Наполеон очень разозлится… Он пишет, что никому и никогда столько не писал и ни от кого не получал такого… отсутствия ответов. Он ожидал, что Александр напишет ему после Аустерлица и будет просить мира. А он…

Константин. А он тут три месяца с вином и вареньем валялся.

Куракин. Наполеон пишет, что никогда не видел такой безрассудной дерзости.

Константин (ухмыляясь). Дядя Саша, а вы всю Сашину почту читаете или только иностранную?

Куракин (с улыбкой). Только интересную! Потому что тут явно (показывает на письмо) выйдет что-то интересное!

Сцена 68