Византийские очерки. Труды российских ученых к XXIV Международному Конгрессу византинистов

Ведение делопроизводства в факториях осуществлялось нотариями. И здесь венецианская и генуэзская практика различалась. Венецианские нотации были исключительно клириками, священниками венецианских храмов, генуэзские, напротив, светскими лицами, входившими в нотариальную коллегию. И там, и там требовалась инвеститура и избрание, но в генуэзской практике нотариев-канцлеров фактории подбирал себе консул (затем они утверждались), а в венецианской – канцлер фактории избирался столичными магистратурами. Кроме того, как правило, в небольших венецианских факториях, как Тана или Трапезунд, одновременно работал один нотарий-канцлер фактории (не считая корабельных нотариев и писцов), а в генуэзском варианте таких нотариев могло быть несколько, включая и частных нотариев, и писцов книг финансовой отчетности – массарий. Еще одно отличие заключалось в языке нотариальных актов. В генуэзской практике все акты (от первоначальных набросков, имбревиатур, до чистовых итоговых записей актов-»инструментов») составлялись на латыни, а в венецианской – латынь перемежалась с венецианским диалетто, особенно когда речь шла о записи показаний свидетелей, не владевших латынью, но далеко не только в этих случаях.

Хотя в факториях действовали католические храмы и монастыри, не связанные напрямую с метрополиями, власти факторий предпочитали обращаться к «своим» священникам, а там, где фактории соседствовали (как, например, в Тане) и приходилось при необходимости обращаться к клирику другой «нации», это вызывало у властей подозрение и даже обвинения в измене[237]

.

Нотации, разумеется, составляли акты разного юридического содержания. Но значительная и наиболее оберегаемая их часть – завещания и исполнительные распоряжения по ним. Изучение этих источников открывает богатую палитру сведений об имуществе и занятиях, о быте и досуге, о хозяйственной и административной деятельности завещателей. На их основании можно судить и о предпочтениях итальянцев, живших больший или меньший срок в факториях. Исследование корпуса завещаний венецианского канцлера в Тане 60-х гг. XIV в. Бенедетто Бьянко показало, например, что завещатели предпочитали оставлять большие вклады венецианским храмам и богоугодным заведениям, чем храмам и церквам самой Таны, даже если они там проживали длительный срок. Это был сравнительно небольшой процент от завещанного капитала[238].

У нас нет возможности сколько-нибудь подробно рассматривать здесь историю культуры факторий Причерноморья. Упомяну только, что в них складывался своеобразный синкретический стиль, объединявший вкусы и художественные предпочтения и причудливо переплетавший стили и приемы ремесел Запада и Востока в общий букет, причем греческие, итальянские, армянские, иранские, золотоордынские мастера обменивались опытом мастерства и создавали нечто столь разнообразное, что определить, в каком именно месте и в какой мастерской изготавливалось изделие зачастую невозможно: там плавно осуществляется переход от одного стиля к другому, изделие одних мастеров получает надпись на ином языке, выполненную другими. Мастера приспосабливались к вкусам своих потребителей, особенно когда речь шла о церемониальных дарах, типа кубков или серебряных поясов с инкрустациями[239]

. И в языке (за пределами официального делопроизводства, специальных школ грамматиков и скрипториев) происходило столь же примечательное смешение слов, фраз, образов, понятных вступавшим в общение людям разных этносов и формировавшее особый язык – лингва франка, изредка оставлявший свой след в письменных источниках[240].

Международный товарообмен, в который в XIII–XV вв. было вовлечено Причерноморье, способствовал унификации цен, созданию международных рынков с общими регуляторами цен на пространстве от Азовского моря до берегов Атлантики, обмену как товарами, производственным опытом, так и политической информацией, а в известной мере и достижениями культуры. Разве не удивительно, что генуэзский купец в Каффе заказывает себе надгробие со стрельчатыми арками готической архитектуры?[241]

Разумеется, вся эта интеграция осуществлялась при доминировании и в интересах итальянского купечества, сопровождалась эксплуатацией местного населения, расцветом работорговли. Изучая ее проявления, мы должны видеть ее разные стороны и результаты, не затушевывая негативных сторон и не замалчивая достижений.

Конец и венецианскому, и генуэзскому предпринимательству в Причерноморье положила османская экспансия второй половины XV в., поглотившая бывшие фактории венецианцев и генуэзцев, поработившая, переселившая или изгнавшая значительную часть прежнего населения факторий, постепенно вводившая жесткий контроль торговли на проливах[242] и превратившая черноморский бассейн во внутреннее озеро Порты в XVI – первой половине XVIII в. Но это уже другая история.

Причины военных побед в представлении византийцев

Ч. 1. Ранневизантийские авторы (IV–VII вв.)

ВИЗАНТИЙСКИЕ ОЧЕРКИ: