Вознеся эти и подобные этому [гимны] Всевластителю (τφ πανηγεμόνι) и воспев собственными делами первопричину (αιτίφ) победы – Бога, [Константин] въехал в Рим с победной процессией[249]
.О победе Лициния над Максимином (313 г.):
Но, вступив в схватку, [Максимин] оказался лишен призирания Божия (τής έκ θεού επισκοπής), и по распоряжению (πρυτανευθείσης) Самого единого и единственного Бога всяческих победа была отдана тогдашнему правителю [Лицинию][250]
.О Константине Великом:
И [Бог], дав образ Своей единоначальной власти (τής αυτού μοναρχικής εξουσίας τήν εικόνα δοΰς), явил (απέδειξε) его победителем над всем тираническим родом богоборцев и истребителем гигантов, которые в безумии души подняли на Него, всеобщего Всецаря, оружие нечестия… И [Константин], как верный и добрый слуга, так делал и возвещал, прямо называя себя рабом и исповедуя себя служителем (θεράποντα) Всецаря; а Бог, немедленно воздавая (άμειβόμενος) ему, поставил его господином и владыкой, единственным победителем среди бывших от века императоров, непобедимым и необоримым, всегда победоносным и всякий раз блистающим триумфами над врагами, таким василевсом, о каком никто не припомнит слуха, чтобы бывал в древности столь боголюбезный (θεοφιλής) и триблаженный, столь благочестивый и благополучный (πανευδαίμων), так что он со всей легкостью овладел большим, нежели его предшественники, числом народов, и сохранил державу (τήν αρχήν) безмятежной до самой кончины[251]
.Евнапий Сардский, «Всемирная история» (405 г.)
О победе полководца Фравиты над мятежником Тайной:
Фравита во всем блеске, пренебрегая [завистливой] молвой и подползавшей тьмой, торжественно прибыл в Константинополь, блистающий и радостный, так что за его необычайное счастье (τό παράλογον τής τύχης) в нем видели скорее бога, чем человека – до такой степени они не знали, что значит побеждать и уметь пользоваться руками (χειρας έχειν)![252]
Олимпиодор, «История» (42δ г.)
О готском вожде Саре, союзнике римлян (409 г.):
Сар был также готом, командиром небольшого отряда (ибо число его людей не превышало двухсот или трехсот), но он был настоящий герой и в сражениях непобедим (ήρωϊκόν τινα καί έν μάχαις άκαταγών ιστόν)[253]
.Сократ Схоластик, «Церковная история» (439 г.)
Из речи Константина Великого о победе над Лицинием (324 г.):
«Свобода возвращена, и тот дракон удален от управления государством промыслом величайшего Бога и нашим служением (θεού τού μεγίστου προνοία, ήμετέρα δε υπηρεσία)»[254]
.О победе над персами при Феодосии II:
Думая, что перс (царь Бараран. – П.К.) вооружился со всею силою, василевс выслал дополнительно огромное войско, всю надежду войны возложив на Бога. А что, уверовав (πιστεύσας), василевс сразу обрел от Него благодеяние (ευεργεσία), стало ясно из следующего. Пока в Константинополе пребывали в смятении и сомнении относительно военной удачи (τής έκ τού πολέμου τύχης), ангелы Божии, явившись близ Вифинии тем, кто направлялся в Константинополь по своим делам, велели возвестить, чтобы там бодрились (θαρρείν), молились и верили (εύχεσθαι καί πιστεύσειν) Богу, что римляне победят: ибо они, по их словам, посланы от Бога как распорядители войны (βραβευταί τού πολέμου). Слух об этом не только приободрил город, но и воинам придал смелости[255]
.Об императоре Феодосии II (408–450):
Воспламенялась ли когда война, он, по примеру Давида, прибегал (προσέφευγεν) к Богу, зная, что в войнах Он – распорядитель (των πολέμων είναι ταμίαν), и молитвой (ευχή) добивался в них успеха (κατώρθου)[256]
. (…)Как говорит Книга Чисел:
Прокопий Кесарийский, «Войны» (ок. δδδ г.)
О взятии персами Амиды (503 г.):