Вкус крови. Десять историй о русских серийных убийцах

«Среди тех, кто пострадал, не было ни одного городского, все простые сельские парни, работяги, они всех ваших рокеров и металлистов не знали, от земли все. Только этот Артур из города и был. Наши мальчики в первый раз с преступниками столкнулись, не городские. Мне вот говорил: “Если бы ты только знала, каких я плохих людей вожу в этих вагонах”… Все говорят про эту дедовщину. Врут все. Придумывают те, кто слабым оказался, да и все. Разве может быть дедовщина в таком маленьком сплоченном коллективе?»

(Мать А. Слесарева)

Глава 6

В бегах

Как только поезд начал сбавлять скорость, приближаясь к остановке Бабаево, Артурас спрыгнул на платформу и побежал в сторону леса. Он бежал так долго, как только мог. Зима в тот год была очень холодной. Рядовой понимал, что ему осталось несколько часов, прежде чем он замерзнет навсегда. Наконец ему встретился на пути частный дом с одним горящим окном.

Ему открыла женщина, которая предпочла сначала впустить и обогреть военного, а потом уже задать неудобные вопросы. Сакалаускас уснул быстрее, чем женщина успела его о чем-то спросить, а спустя несколько дней неразговорчивый военный исчез, оставив женщине на стуле несколько бумажных купюр за аренду койки. Уже после ухода странного парня в форме не по возрасту женщина увидела его лицо в новостном выпуске, но предпочла никому не говорить о том, что тот провел у нее несколько дней. Парня обвиняли в расстреле восьмерых человек, но тот менее всего на свете был похож на жестокого убийцу.

Когда человек не знает, куда пойти, он идет домой, но в Литву Артурасу был путь закрыт, поэтому он поехал в Ленинград, хоть это и было глупо. Когда он только зашёл в тот спецвагон, его целью было доехать до города живым. С тех пор все изменилось, но новых целей ему никто не давал, поэтому он все же приехал в Ленинград и несколько дней ездил на общественном транспорте, прятался по чердакам, пока его наконец не опознал кто-то.

Глава 7

После

Артурас стал давать показания практически сразу. Он полностью признал свою вину. История просочилась в прессу, в том числе и та часть, что была сопряжена с дедовщиной и изнасилованиями. В таких случаях в СССР предпочитали запирать туда, где людей лишают статуса человека, то есть в психиатрическую клинику.

Первая экспертиза признала парня вменяемым, но этот результат не понравился начальству и его отправили все же «подлечиться». Лечение оказалось настолько «эффективно», что на его базе у Сакалаускаса развился реактивный психоз. Его благополучно признали умалишенным и «прописали усилить прежнюю схему лечения».

Он до сих пор не смог справиться с тем, что сотворил. Конечно, у него есть обрывочные воспоминания о случившемся, но смириться с тем, что он это сделал он не смог. Психика его решила облегчить себе задачу, представив, что произошедшее – результат какого-то эксперимента. Я спросила, кто, по его мнению, мог такое организовать? Ответы были разными: и спецслужбы, и инопланетяне, а в последний раз он сказал, что это были испытания спецшколы КГБ, и все в том вагоне только играли роль. Он хочет думать, что все они до сих пор живы…

(Вероника Теляковская, врач ленинградской специальной психиатрической больницы)

Тюрьма народов, в которую за десятилетия своего существования превратился СССР, наконец пала. В 1991-м году Литва получила независимость, а одним из первых требований, обретшей свою независимость страны, было передать им Сакалаускаса.