Вкус вишнёвой лжи

Через час и десять минут появляется врач. Мама Кости начинает шуметь в своей комнате — не удивлюсь, если она прямо сейчас баррикадирует дверь, чтобы никто не смог добраться до нее. Мужчина с чемоданчиком проходит вглубь квартиры, осматривается, оценивает ситуацию в комнате, затем смотрит на Назарова. Тот в ответ скептично морщится.

— Так, и что у вас здесь случилось?

Его идеально уложенные темные волосы больше подходят для актера или же модели, но никак не для врача. Аккуратная щетина, карие глаза. Одежда явно куплена не на распродаже.

— Ножевое ранение, — Ира поднимается на ноги. — Я вчера зашила рану, но сегодня у него поднялась температура. Гноя, вроде бы, нет, но я понятия не имею, что делать.

Его даже не смущает фраза «зашила рану», которую произносит школьница. Мужчина ставит чемодан на пол рядом с кроватью, закатывает рукава и без лишних вопросов принимается за осмотр. Мы стоим в стороне и ждем окончательного приговора.

— Как именно Вы зашивали рану? — интересуется врач.

— Шелковые нитки прокипятила, иглу накалила, плюс еще спирт, — неуверенно бормочет та.

Шелковые нитки… Ничего себе богатство.

Молчание. Открывает чемодан, достает какие-то ножницы, начинает снимать швы. Я морщусь, бросая взгляд на рану. Через несколько секунд мужчина снова подает голос.

— Болит сильно?

А как же, ножевое, мать его.

— Терпимо, — Назар.

Ну-ну, у тебя же болевой порог высокий. Хоть живьем кожу снимай, мало что почувствуешь.

— Гноя внутри нет, но рана слегка воспалена, — констатирует врач. — С должным уходом все пройдет быстро. Я ее обработаю, наложу шов, а дальше выпишу мази. Если появится гной или все станет еще хуже, то звоните, я оставлю свою визитку.

— Спасибо, — Ира опережает меня. — А как быть с температурой?

— Вколю жаропонижающее…

А потом мужчина принимается за лечение: химичит с раной, делает местный наркоз, зашивает. И все такое. А под конец накладывает специальную повязку.

— На первое время — постельный режим, чтобы шов не разошелся. Менять повязку каждый день, рану обрабатывать вот этими лекарствами, — достает из чемодана свою визитку и бумажку с ручкой. Что-то записывает. Этот врач настолько крут, что у него даже почерк идеальный. Воспаление скоро должно сойти, главное хорошо ухаживать за раной. Организм молодой, крепкий, все заживет быстро.

— Ага, как на собаке, — бурчит Костян.

Да хорош тебе скалиться-то!

Мужчина протягивает бумажки Ире.

А почему не мне?

— Если что, мой номер на визитке.

— Спасибо, — кивает девушка.

— Ну, что ж. Сделал все, что в моих силах, надеюсь, больше не увидимся.

Он это к тому, что квартира, мы и вся ситуация — настоящее дно, или же просто пожелал так скорейшего выздоровления?

— А сколько мы Вам должны? — встрепенувшись, спрашивает девушка, прежде чем врач покидает комнату.

— Нисколько. Элеонора уже заплатила, — улыбается. Уходит.

Я не удивлен. Элли вечно лезет, куда не надо и когда ее не просят.

Слышу, как закрывается входная дверь.

— Ну, что, все? — оживленно улыбается Ира, хлопая в ладоши. — Вот визитка, лекарства, — отдает бумажки мне. — За раной следите сами, все такое. Удачи, здоровья. Я пошла.

Хватает рюкзак и поспешно выходит из комнаты. Я смотрю на Костяна, пока не слышу, как снова хлопает входная дверь.

— Ну, хотя бы теперь знаем, что делать с твоей раной, — пожимаю плечом.

— Да она и так бы зажила. Не в первый раз… — Костя шумно вздыхает, прикрывая глаза. — Принеси че-нить пожрать, а? А то я не могу встать.

— Тоже мне, больной, — бурчу, послушно выходя из комнаты.

Что ни день, то новое приключение. Что же завтра-то будет?

Ложь 21. Ира

Женщины от рождения наделены особым независимым органом, отвечающим за ложь. Что, где и как лгать — каждая решает для себя сама. Однако, все без исключения женщины в какую-то минуту, причем зачастую — очень важную — непременно лгут. Конечно, они лгут и по пустякам, но не это главное: в самый ответственный момент они лгут без колебаний и стеснения. При этом большинство из них даже не краснеет и не меняется в голосе. (Харуки Мураками. Мужчины без женщин)

Раздавать листовки — не самое интересно занятие, да и платят мало, но деньги — есть деньги. Стоя под палящими лучами обжигающего солнца, я радуюсь, что прихватила с собой солнечные очки, кепку и наушники. Теперь хотя бы не приходится щуриться, криво улыбаясь прохожим и протягивая им рекламные брошюры магазина одежды.