Владимир

– Воям Византии пришлось остаться в Болгарии, ибо там восстание, земля с землей воюет…

– Не будем мешать другим землям и лучше порадеем о своей.

– Воины Византии покинут Болгарию, – торжественно промолвили василики.

Князь Владимир тем временем советовался о чем-то с боярами и купцами, которые внимательно слушали толмачей.

– И о нашей купле-продаже будем говорить, – продолжал князь Владимир, – купцам Руси надо дозволить ходити в город Константинополь, подобно вашим, что ходят в Киев и прочие города Руси… Вы не пускаете их в город, замыкаете в Маме, водите в город не более как по пятьдесят человек, устанавливаете на их товары свои цены, а нам продаете, что вздумаете и по своей цене. Почему так? Нет, пишите: русским купцам в Византии, как и греческим на Руси, дозволяется ездить свободно, пошлину не платить, устанавливать свои цены, покупать, что пожелают, и буде везде помощь, приязнь имати да месячину.

Писцы скрипели гусиными перьями, василики молчанием подтверждали свое согласие.

– И еще хочу, – закончил князь Владимир, – чтобы Византия говорила с Русью, как равная с равной, а ее императоры с русским князем такожде… Мы за мир, любовь, дружбу…

Глава третья

1

Князь Владимир сдержал слово: собрал воинов, посадил их на коней, снарядил обоз и оружие.

Киев обливался слезами. Не хотелось, очень не хотелось людям, уже пролившим немало крови, снова идти на брань, да еще в чужую землю, прислуживать императорам ромеев.

Но что знали эти люди? Все вершит Гора, а они хотят мира, помышляют о детях и внуках. Князь Владимир велит воинам идти в далекий Константинополь, и они пойдут, чтобы вернуться с честью и славой.

В эти дни купец грек Феодор точно взбесился. Старый, немощный, едва волоча ноги, он все же ходил и ходил к князю, в терема воевод и бояр, и являлся туда не с пустыми руками…

Особенно усердствовал его сын Иоанн: кормил и поил тысяцких да сотенных, а порой напаивал медом и олом и простых воинов.

В Киеве даже поговаривали, что не Византия снаряжает в дорогу русских воинов, а купец Феодор. И это была правда -он ничего не жалел для русского воинства, но свое ли он тратил или императорово, кто знает?!

Долго раздумывал князь над тем, кого поставить воеводой, кому вести тысячи. Воеводы и бояре Горы называли нескольких тысяцких: Слуду, Дария, Нежила, которые, по их мнению, смело и достойно повели бы русское войско в Византию.

Владимир внимательно их выслушал, велел побыстрее снаряжать в поход дружину, а когда все было готово, объявил, что поведет ее воевода Рубач.

Это удивило воевод и бояр: Рубач, как это все достоверно знали, был лютым врагом Византии, ходил против ромеев еще с князем Святославом, привез в Киев его щит и меч, да и старый он был и кривой на один глаз. Обо всем этом воеводы и бояре, конечно, сказали Владимиру.

Однако он слову не изменил, и старый Рубач остался главным воеводой воинства, которое выступало в Византию. Чем руководствовался князь, никто не ведал: и раз и другой Рубач приходил вечером в княжий терем, сидел до поздней ночи у Владимира, о чем-то беседовал с ним и выходил задумчивый, суровый…

В конце месяца сеченя отправлявшаяся в Византию дружина собралась у Перевесищанских ворот. Перед нею был Далекий и трудный путь, лучшие воины Руси покидали родную землю, где оставались их жены и дети.

Рать двинулась, затопали копыта, заскрипели по снегу полозья саней, – долго, долго придется им ехать Червен-ским гостинцем, миновать поле над Русским морем, земли тиверцев и уличей, всю Болгарию.

Князь Владимир провожал воинов в окружении бояр и воевод; он долго стоял на опушке леса, где начиналось поле, среди которого ровной лентой тянулась дорога на юг.

Много тяжелых дум тревожило душу князя Владимира. В извечной борьбе с Византией он, как и древние князья, блюдя Русь, по-новому утверждал любовь и дружбу, посылал людей… Что готовит им судьба?

2

Полки воеводы Рубача быстро преодолели расстояние между Киевом и землей уличей, переправились под Перея-славцем через Дунай и, оставляя позади преграждавшие им путь горные реки Болгарии, вскоре увидели стены Константинополя.

Но, кроме стен, воины так ничего и не увидели, ибо, едва лишь они остановились в Перу, у Золотого Рога, там уже ждали их стратиги, которые велели тотчас садиться в стоявшие у берега хеландии.

Торопили их не напрасно: Вард Фока стоял уже на малоазиатском берегу, против Константинополя, с могучей силой – легионами, служившими раньше Варду Склиру, отрядами грузинского царя Давида, ратью армян – конным и пешим войском.

Вард Фока разделил его на две части, одну из них под командой брата Никифора и патрикия Калокира Дельфина Вард поставил в Хрисополе, сам же, опираясь на легионы, возглавляемые Львом Парсакутинским, остановился на высотах Абидоса.

Были у Фоки и морские силы – немало кораблей перешло к нему из Средиземного моря. Узнав о его приближении, уплыли из Золотого Рога и примкнули к нему еще несколько кораблей, – все они стояли в проливах между Мраморным и Средиземным морями, готовые напасть оттуда на Константинополь.